Есть люди – «рассветы» и люди – «закаты».
Родные, как дом, а есть люди-пустышки.
Есть точки начала и есть не возврата.
Есть Люди. А есть, увы, просто людишки.
Глава 1
Если бы это случилось, ну скажем на войне, или какой – то несчастный случай произошёл бы с ней. Она, конечно же, мучилась бы, но смирилась и душа её не рвалась на части от обиды. Ну, что поделаешь? Судьба.
Но в её истории всё было настолько банально просто. Её судьбой распорядились родители. Самые родные и близкие люди для неё. Роднее которых, только ты сам для себя.
При родах, а роды проходили на дому с помощью бабки – повитухи (деревня шестидесятых, что говорить). Неопытность, халатность, непрофессионализм бабки, или же и то, и другое, а скорее третье, но у девочки оказался вывих тазобедренного сустава.
Это теперь ох, ах, оё – ёй. Да, как же теперь, да, что же теперь. А, тогда это было, как воды напиться, настолько обыденно. Рожали по тринадцать и более детей. Естественный отбор решал всё сам. Да эти роды, даже никто и нигде не фиксировал, хотя бы в какой – то захудалой больничке.
Просто родственники шли в сельский совет, брали свидетельство о рождении ребёнка и вся недолга. Помочь ребёнку в детстве никто из взрослых не подумал. А, отец так даже сказал: Ничего проживёт и так, не такие ещё калеки живут вон и ничего. Да, ещё и своё место под солнцем находят.
И она так и хромала бедняжка, испытывая не человеческую боль, когда сустав выскакивал на дню не одну сотню раз. Ведь боль болью, но она же ребёнок и ей хотелось играть, бегать, как и всем остальным деткам.
Как же нужно было родителям, не любить своего родного ребёнка, чтобы каждый день видеть, как он страдает. Так прошло пятнадцать лет. А тут, так случилось, что её вызвалась забрать к себе, тётка её матери.
Жила она в Москве, а тут приехала, как она сказала – погостить. Одинокая пройдоха, не обременённая семьёй, она колесила по свету, научившись зарабатывать себе на жизнь, минуя физический труд. Но такие подробности о себе, знала, конечно же, только она сама.
Для жителей её малой родины, не исключая и родственников, она была столичной, хорошо устроившейся там, штучкой. И многие из деревенских, даже завидовали ей. А она, сидя по – молодости в тюрьме за растрату, встретила там умного человека, который подсказал ей, как жить – не тужить и, иметь на хлеб с маслом. В тюрьмах сидят люди и умные. И даже очень умные.
Ей это понравилось. Она стала белой монашкой (живущей в миру) и молилась за грехи других, которые щедро ей за это платили. Конечно же, не без психологической обработки, самой Елены Дмитриевны. Но в этом – то и вся соль была, этой затеи.
Люди, к примеру, потерявшие близкого своего человека, особенно в первые дни готовы были на всё, чтобы этот их человек, хотя бы там, в загробной жизни, был счастлив.
Или же, у матери пропадал от пьянства сын, а то – дочь и ей было в пору в петлю самой от такой жизни.
Вот тут – то и выступала наша молитвенница. Она так классно обрабатывала их и запудривала мозги своей жертве, что та с величайшей охотой отдавала ей свои кровные. И, немаленькие, чтобы только она помолилась за душу умершего. Или упросила бога о заблудшей душе в зелёном змие самых дорогих и родных чад.
Глава 2
Матушка Мария, так именовалась теперь Елена Дмитриевна, обещала все блага рая для усопшего. Или же резкое отвращение к пагубной страсти детей, исстрадавшейся матери и, расставалась со своей очередной жертвой. Она кивала быстренько несколько раз рукой на иконы, якобы крестясь и, тут же забывала и о молитве, и о самих просящих. У неё были дела поважнее.
Красивые, холеные чужие мужья, которые доставляли ей немало приятных минут. Из – за одного такого красавчика она и отбывала в своё время семь лет заключения, но это её ни чему не научило. Она продолжала обманывать других, и обманываться сама.
Девочка доводилась ей внучатой племянницей. Конечно же, родня скажем прямо, седьмая вода на киселе. Но родителям Ниночки, она сказала, что сделает из их дочери человека. Да не человека, а человека с большой буквы.
Сама же имела на девчонку свои виды. К этому она пришла не в раз. А, как – то посетив церковь, ну бывают такие моменты и у таких первостатейных пройдох, как она, что им хочется душевной пищи и покоя. Конечно же, не для того, чтобы раскаяться, но бывают.
Там она увидела на паперти вот такую же девчонку, правда на костылях, которой сердобольные прихожане сыпали в ладошку мелочь. А некоторые совали и бумажные деньги.
Время было такое, человек ещё не совсем оскотинился, в отличие от теперешнего. Вот ей и захотелось поставить Ниночку рядом с этой девочкой. Небось, и на двоих денежек хватит. Да ведь церквей в Москве дай Боже. Не здесь, так в другом месте поставлю эту деревенскую дурочку, – размышляла женщина, подсчитывая