Мадам. Но ударить в грязь лицом не хотелось, хотя Мадам и предполагала – в этом возрасте бабы с таким характером хотят одного – большой и чистой любви. Не ошиблась Мадам и в этот раз, выпучив глаза и прижав руки к груди, Альбина страстно затараторила:
– Прошу, помогите, не откажите, вопрос жизни и смерти, я изнемогаю.
«Страдалица, извелась прямо вся, ох, бабы-бабы, не суди, сама-то что в монашки себя записала, не рановато? Надо же, как человек, за пять минут, может вызвать такую неприязнь?» думала Мадам и ждала, пока Альбина откроется полностью.
– Вы, пожалуйста, не подумайте, что я какая-нибудь там…, – Альбина покрутила пальцем у своего виска, – я – директор ресторана, вопрос цены не стоит, сладите дело – озолочу.
«Да уж, когда одно место свербит так, что сидеть невозможно, ника-ких денег не жалко» мысленно усмехнулась Мадам, а вслух сказала:
– Проблема у вас, я бы сказала, не совсем по моему профилю.
«Ты чего понтуешься, ведьма великая? С неё деньги можно вообще полёгкому срубить, а вдруг соскочит?» эта фраза была написана в глазах Таисии, которая раздув ноздри и жутко вращая глазами, стояла за спиной Альбины и смотрела на Мадам.
– Я люблю его, аж дыхание спирает, когда увижу, – Альбина, не спус-кая глаз с Мадам, прижала пухлые ручки к своей необьятной, ходящей ходуном от переполнявших чувств, груди, – плевать на разницу в возрасте, он младше на двадцать пять лет, ну и что? Неужели я не заслужила своё счастье? У меня муж, двое детей его возраста, но любовь, сами знаете, она не заглядывает в паспорт.
– По вашей ауре я вижу, в какой вы огромной душевной тоске, – сочувственно качая головой, сказала Мадам, давясь от смеха.
– Ой, уж в такой тоске, что белый свет не мил, – выщипанные в ниточку бровки Альбины покраснели и встали «домиком».
– Его фотография есть с собой?
– Да-да, разумеется, – голос Альбины сорвался на фальцет от радости, она поняла – её примут, – она у меня всегда с собой.
Альбина, дрожащей рукой, полезла к себе в сумку и, достав оттуда большое портмоне, раскрыла его, протянула Мадам фотографию 9х12, чуть подзатёртую от многократного доставания и засовывания обратно или ещё куда.
– Вот, правда, он – чудо? – проводив взглядом фотографию, Альбина заискивающе посмотрела на Мадам.
– Да, – кивнула головой Мадам и, снизив голос, сказала, – Крым…
– Кирилл, Кирюша, мальчик мой, – с обожанием прохрипела Альбина.
«Чёрт, чуть не лопухнулась, хотела сказать, что этот мальчишка ещё ни Крыма, ни Рима не видел, а тут такая Венера Милосская его поджидает. Вот старая задница, дался тебе этот мальчишка?» чертыхнулась про себя Мадам и, заметив, что Альбина не спускает взгляда в фотографии, подмигнула молчавшей всё это время Таисии.
– Моя помощница