Бабы дуры. Рок Эра

милиционера раздался, я чуть сама замертво не свалилась, едва с мыслями собралась да отдышалась, как патруль ко мне подошёл. Выслушали мою историю о том, как наш вагон сломался и сопроводили меня на вокзал, в комнату матери и ребёнка, были такие раньше в каждом вокзале. Ночь мы с ребёнком переночевали, мальчишка молодец, вёл себя спокойно, покормили его, он и заснул до утра, умаялся, бедный, а я всё дрожала, боялась, что когда он отдохнёт, начнёт капризничать, я же чужая тётка, кто знает, какой у него характер, некоторые ребятишки чужих к себе на пушечный выстрел не подпускают, орут благим матом. Едва утра дождалась, но мальчонке надо должное отдать, он нутром чувствовал, что деваться ему некуда, сразу меня принял, заулыбался. Ты тоже слышала, дверь хлопнула? Быстро твой сынок показал, где машина. Хочешь пойти посмотреть? Да в порядке он, что с дерьмом будет! Думаю, пора тебе свои вещички ко мне перетаскивать или другую крышу себе нашла?

      – Да не зачем, если не прогоните, мне и у вас замечательно, – улыбнулась Таисия.

      – Не прогоню, пока душа в душу жить будем, – хмыкнула Павловна, – иди, тащи своё добро, много его у тебя?

      – В одной сумке уместиться, всё продала, – развела руки в стороны Таисия.

      Открыв двери своими ключами. Таисия прислушалась, голоса сына и снохи раздавались из кухни. В полумраке коридора Таисия споткнулась об два своих чемодана и, чертыхнувшись, зашла в кухню.

      – Мебель тоже забирать будешь? – дрожащий голос сына болью отозвался в сердце матери.

      – Нет, пусть внукам остаётся, – ответила Таисия, – где моя шкатулка?

      – В вашем чемодане, ничего вашего мы не брали, – сноха повернулась к Таисии и та заметила, сколько ненависти было сейчас во взгляде молодой женщины.

      Таисия вышла в коридор, достала из чемодана шкатулку, в которой хранила свои украшения, посмотрела на них, вытащила старинное колье и сунула его в карман. Прикинула, сколько стоят оставшиеся драгоценности, тысяч семь в долларах будет, и, вернувшись на кухню, поставила шкатулку на стол.

      – Это не вам, это внукам.

      – А колье с подвесками себе оставили? – хмыкнула сноха, – остальное-то и половины от колье не стоит.

      – Ох и наглая же ты, Аллах тебе судья, подвески я уже давно продала, в сумму долга вложила, а колье у нас в роду по женской линии передава-лось, а вы девочку не родили. Если родите, а может, у кого-то из ваших детей девочка родиться, вот тогда и отдам.

      – До этого ещё дожить надо…, – Рауль споткнулся на полуслове.

      – А я помирать в ближайшие лет сорок не собираюсь, – от души расхохоталась Таисия, за время этого тяжёлого разговора с неё словно груз сняли, ей стало легко.

      Выставив на лестничную площадку свои чемоданы, она положила ключи на тумбочку и вышла, громко хлопнув дверью, поставила точку в отношениях со своими близкими. Павловна уже спала