– От каких фашистов? Война уже шестьдесят лет назад кончилась.
– А я всех врагов фашистами называю, страшное было время.
– В каждом столетии есть свои страшные времена, чем сейчас лучше? Цивилизованное общество, мать их, пожилого человека на улицу выставили из собственной квартиры. Внутренние враги пострашнее внешних, тех хоть видно. Всё, мой дом, твой дом, пойдём, в твоей новой комнате порядок наводить будем.
– Что ты, что ты, зачем же я вас стеснять буду, – замахала головой Марковна.
– Вот те раз, мы же у вас единственные. Как я свою тётку на улице оставлю? Галчонка моего не бойтесь, она только с виду строгая, но тут такой случай.
Марковна представила, что будет каждый день видеть эту высокомерную особу, которую племянник с нежностью называл «Галчонок». Всегда на высоченных каблуках, будто на ходулях, эта дамочка никогда не была приятная Марковне. Но природная тактичность помогала ей при встречах с женой племянника быть вежливой.
– Нет, Дима, не могу я с вами жить, лучше в дом престарелых меня оформи, может, мои учительские заслуги какую-нибудь роль сыграть.
– Да ты что? Фильмов американских насмотрелась? Это у них там всё чистенько да свеженько, а в наших тараканы вместо собак постояльцам тапочки носят.
– Зато ни от кого зависеть не буду, обед по расписанию.
– Об обеде думает, разве голова нужна, чтобы только о еде думать?
Понял, что переборщил, Марковна вдруг перестала плакать, затаилась, затихла, только лицо покрылось красными пятнами. «Этого ещё не хватало, давление у тётки подскачило, ещё удар хватит». Племянник обнял женщину за плечи и, качаясь из стороны в сторону вместе с ней, по-целовал её в висок.
– Кто-то мудрый сказал: «независимость незаметно может перерасти в одиночество».
– Ругай, ругай, меня, Дима, я этого заслуживаю.
– Ни ругать, ни учить вас я не собираюсь. А вот выход из создавшейся ситуации я нашёл.
– И какой? – тихим безжизненным голосом сказала Марковна, – с балкона вниз головой сигануть?
– Глупость несусветная, вы ещё поживёте и увидите, как возмездие свершиться над тем, кто заставил вас всё это испытать.
– Да где же его искать? Я уже все телефоны, что он мне давал, обзво-нила, нигде его нет – ни дома, ни в офисе. Да, наверное, уже и в городе. Кто знает, какие у него проблемы случились, может, задолжал кому.
– Помнишь мою любимую поговорку? – Дмитрий усмехнулся и прижал тётку к себе, – бесполезно убегать от снайпера, умрёшь уставшим, а я и есть снайпер. Поехали, тётка, пока Алёша из школы не пришёл, не люблю на ходу придумывать. Есть у меня одно замечательное местечко, там и будешь жить.
– Бабуля!
Долговязый подросток подбежал к машине и, открыв дверцу, обнял женщину. Слёзы застили глаза Марковны, благо платок был под рукой.
– Ты чего плачешь?
– Да это так, Алёшенька, Василий мой сдох.
– Так он ведь ещё не старый