Они вошли в еще более влажную и воняющую комнату. Именно отсюда доносился противный запах. Перед ними стояла чугунная клетка, в которой валялись объедки. Над костями и протухшим мясом жужжали мухи, а где-то вдалеке слышалось капание воды. Кап-кап… Кап-кап… Так любой мог бы сойти с ума. В этой клетке на полу распласталась женщина в неестественной позе. Ноги согнулись, острые колени торчали из-под грязной сорочки, а руки беспомощно свисали с тела, будто их приклеили от пластиковой куклы. Клетка, будто распяла прежнюю Холли Мизейри и вытянула из нее все жизненные силы. Волосы потускнели и превратились из золотисто-белого в пепельный, а кожа от недостатка солнечного света вся посинела. Она походила на живого, моргающего мертвеца. Только глаза все еще блестели. Было в них что-то, чего Аббигейл не могла понять. Что-то зловещее, безумное.
– Ну здравствуй, Холли, – тихо промолвил Алан и весь осунулся, будто и сам просидел в зябкой камере, по крайней мере, месяц.
Женщина, разглядывающая его с головы до пят, задержалась на шраме и ответила:
– Алан… это ты.
– Да, это я. Здесь и твоя дочь, Аббигейл, – промолвил мужчина и скривился. Вид у него был такой, будто его вот-вот вырвет.
– Аб-би-гейл, – повторила Холли так, словно за проведенное в Гриндезхелле время, разучилась говорить.
Девушка уставилась на мать и остолбенела. Даже худшему врагу она не пожелала бы такой участи. Лучше умереть.
– Мы пришли, чтобы узнать кое-что, Холли, – начал Алан.
Женщина оживилась, подняла руки с туловища и встала, немного шатаясь. Теперь Аббигейл заметила, что ее мать похудела на килограммов двадцать. Мышц на теле женщины вовсе не осталось. Тем не менее Холли оживилась, блеснула хитрыми глазами и уставилась на Алана сквозь клетку.
– И что же, любимый, вы пришли узнать? – спросила она.
Мужчина со шрамом задержался на бледных глазах Холли. Он воспоминал то, какими они были когда-то. Веселыми, задумчивыми, грустными. Всегда ли в их глубине царствовало сумасшествие? Или все же зрачки хранили толику любви? Алан сжал зубы и отвернулся. Совладав с собой, он снова уставился на Холли, но уже будто смотря сквозь нее.
– Я не буду долго тянуть, вижу времени у тебя осталось немного, – сухо отрезал Алан. – Мы хотим узнать, где это «ваше» место с Чадом.
Женщина слабо засмеялась, обнажая желтые гниющие зубы.
– Вы нашли письмо! – воскликнула она и провела тонкими пальцами по синей коже.
– Да, – подтвердил Алан.
– Нусс, тогда ты точно знаешь, что я не расскажу этого тебе, – женщина бросилась на чугунные прутья и застряла головой между ними, вертя выпуклыми глазами от Алана