– Ну, как ты? – уже спокойным голосом спросил он.
– Да ничего, только ногу не чувствую, – попытался хоть что-то промямлить я.
– Это плохо! А ты старайся чувствовать ее, иначе без ноги будешь бегать, – опечаленно проговорил он.
– А что там? Ну, с ногой что?
– Ничего не помнишь, да? Ты валялся на складе в кровище. Похоже, ты уронил себе на ногу железо! Ну и раздробил там все себе.
– Но я не видел рядом уже никого, только охранника вдалеке. Как я тут оказался?
– Так я вытащил. Не оставлять же тебя там. Теперь надо, чтобы ты скорее пришел в себя, иначе мы оба влипнем по-крупному.
В последующий месяц я практически все время проводил с ним. Видимо, дело было действительно стоящим, потому что у нас в доме еды было навалом. Я не знал, чем занимались другие ребята, потому что практически всегда лежал в комнате, и ко мне заходил только лишь Трёшка. Он меня и кормил, и за ногой моей смотрел. В банде не только со мной, но и с ним начались какие-то напряженные отношения. Как ни странно, это нас сплотило еще больше. В те нелегкие моменты я понимал, что теперь у меня появился друг. Хоть какая-никакая, но уже семья. Спустя еще месяц Трёшка начал заставлять меня ходить. Он раздобыл где-то костыли, и ежедневно день начинался и заканчивался у меня одинаково – я пытался снова начать наступать на ногу. К тому времени мои кости уже практически срослись, но наступать было больно. К слову говоря, боль в ноге беспокоит иногда меня и сейчас. Хотя прошло уже много времени.
Так вот, он заставлял меня ходить. Сначала вдоль и поперек комнаты, потом по дому, а затем уже и по улице. Благодаря его стараниям я уже скоро передвигался без костылей. Тем более что поправляться мне нужно было очень быстро, в скором времени нам предстояло идти на новое дело. И как говорил Стеф: «Это вам не железо грузить, здесь думать надо и действовать быстро».
А на меня и на Трёшку легло еще больше ответственности. Примерно за неделю до похода объявился Саба. Он то и рассказал нам все подробности. Какая-то зажиточная семья покидала этот город, а дома у них добра немерено. Следить за всем должен был остаться только один человек, но он не будет для нас помехой. С наступлением темноты мы сможем пробраться в дом и вынести столько, сколько нужно.
Я уже упоминал, что какая-то история стоит за кличкой моего друга. Все называли его Трёшкой. Когда в очередной раз мы пошли с ним на улицу разрабатывать мою ногу, он рассказал мне, почему эта кличка прицепилась к нему.
– Иногда ты лежишь, смотришь куда-то вдаль и о чем-то думаешь. Ты серьезно ничего не помнишь? Или предпочитаешь забыть все? – как-то начал он.
– Не помню. Последнее, что приходит мне в голову, так это то, как я лежу где-то среди мусора. Мне холодно и страшно. А потом все как в тумане. И вот вы. Я оказался здесь, – с какой-то ноткой грусти начал вспоминать я.
– Странно это все. А как зовут тебя, тоже не помнишь?
– Нет,