Автомат действительно оказывается тяжелее обычного. Настолько тяжелее, что я его еле поднимаю и с трудом подношу к окну.
Удар!
Не выходит, но машина визжит настолько громко, что я жмурюсь и едва удерживаюсь от желания зажать уши.
Выдыхаю – ещё удар!
Стекло разлетается на осколки, некоторые попадают в машину, больно ударяя по рукам, но большинство вылетают на улицу. Теперь счёт идёт на секунды.
Я пытаюсь аккуратно и быстро выскользнуть, но эти понятия взаимоисключают друг друга. В руку впиваются осколки, ногу пронзает стекло, я с глухим стуком валюсь на землю и, не давая себе отдышаться, подрываюсь и бегу вперёд.
Вперёд – это до первого столба, потому что на улицу выбегают Ди с Владом, явно злые.
Я прижимаюсь к столбу и аккуратно выглядываю. Надо словить момент, чтобы забежать в магазин, а там по-любому есть кто-то из нормальных людей.
Этот ужас закончится.
Если он умеет заканчиваться.
– Черт! – громко ругается Ди, запуская руку в белую копну волос. – Василиса блин.
А Влад… молча направляется в мою сторону.
Я тихо ругаюсь и быстро проскальзываю за чью-то машину, сажусь, облокачиваясь о колесо.
Становится почему-то страшно.
Если меня найдут – другого шанса сбежать может и не быть.
Я выжидаю момент, и, когда Смазливое личико отворачивается, со всей возможной скоростью бегу в магазин.
***
– Вам помочь, мэм? – серые глаза кассирши смотрят на меня.
Я упираюсь о стойку и произношу, все ещё волнуясь:
– Меня похитили. Пожалуйста, позвоните в полицию, они здесь.
Женщина сначала не верит, щурясь, смотрит на меня, а потом вдруг прикрывает рот рукой и кивает.
– Это те… о, Боже! Милая, подожди, сейчас я…
Она быстро хватается за телефон, но суровый голос ее останавливает:
– Не стоит.
Я судорожно вздыхаю и тут же перелезаю через стойку.
Женщину это не останавливает, и она ловко набирает номер.
– Ал?!..
Кассирша не заканчивает.
Закашлявшись. в ужасе распахнув глаза, она валится на землю. Из ее груди торчит кинжал.
Я тихо вскрикиваю, прикрыв рот руками.
Отступаю. Молча смотрю на Владимира, хватая ртом воздух.
Я перестаю бояться, страх уходит, и ненависть заполняет меня до краев.
Нельзя ненавидеть и бояться одновременно. Те, кто говорят обратное, недостаточно ненавидят.
Он убил ее. Он убил человека.
– Придурок, дебил, убийца! – самое скромное из того, что я кричу, швыряя в стража все, что попадётся под руку.
Когда ему в грудь прилетает касса, он не выдерживает и в два шага пересекает расстояние между нами.
Владимир прижимает меня к стене, и как я не пытаюсь его ударить, выходит только глупо дрыгать конечностями.
– Придурок!