Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Зимнее солнце роняло тусклые лучи, едва доходившие до земли. Снег блестел, будто в нем затаились сотни мельчайших осколков, а голые, укутанные в белые одеяния деревья, казалось, спали непробудным сном.
Зима в деревне Зенит, о чьём существовании знали, вероятно, лишь сами жители, была невероятно холодной. Каждый выходящий на улицу человек выпускал изо рта клубы пара и непременно кашлял – слабые легкие южан не привыкли к подобному сковывающему холоду.
– Возьми хотя б шапку! Амели!
Девушка в длинном коричневом пальто выбежала на улицу и махнула рукой стоящей в дверном проеме бабушке, прикрывающейся одним халатом.
Школа находилась в тридцати минутах ходьбы от дома, но можно было и сократить путь, пройдя через волчью чащу.
Это место, напоминающее небольшой лес, славилось дурными слухами о стаях волков, готовых разорвать все движущееся в километре от них.
Но, конечно, дети не были бы детьми, если бы не бегали в чащу, дабы просто сократить путь, на спор, или же так, самому себе доказать, что ничего страшнее белок в лесу не водится.
Амели была в волчьей чаще не раз и не два, и как никто другой знала, что все слухи о нем остаются слухами. Она свернула на нужную тропинку, не отвлекаясь на виды заснеженных деревьев.
Девушка знала каждый сучок в лесу, каждый корень и все до единого камни, поэтому искренне удивилась, когда вдруг споткнулась и кубарем покатилась вниз, по склону из грязи и торчащих корней деревьев.
Затормозив, Амели потёрла ногу и выдохнула. Теперь она точно опоздает в школу.
Внезапно рядом села птица, голубь, и, склонив голову набок, принялась разглядывать Амели, которая в какой раз протерла глаза.
Разве птицы так умеют?
Девушка заинтересованно протянула руку.
И вздрогнула, когда голубь послушно сел ей на предплечье.
– Ручной что ли… – пробормотала Амели, пытаясь погладить птицу, а затем взвизгнула и отправила окровавленный палец в рот.
Нахмурившись, девушка попыталась прогнать голубя. Но тот будто не замечал резких движений, продолжая вглядываться в лицо рыжеволосой.
Постепенно вокруг слетелось ещё с сотню птиц: это были голуби, вороны, снегири, воробьи…
В одно мгновенье они все накинулись на девушку.
Снег побагровел.
***
Птицы разлетелись по деревьям вокруг ещё живой девушки, лежавшей на кроваво-красном снегу, нарушая тишину взмахами крыльев и изредка издавая звуки, понятные только им.
Неожиданно, будто из неоткуда, возле Амели появилась фигура в чёрном плаще. Человек скрывал своё лицо под белой потертой маской.
– Ты… похожа, – тяжёлый, грубый голос будто звучал отовсюду одновременно; Амели вздрогнула и в очередной раз судорожно вздохнула, не в силах подняться. – Но не она.
Мужчина развернулся и быстро зашагал куда-то вдаль, бросив небрежное:
– Убить.
Птицы немедля накинулись на девушку, издавшую последний слабый крик.
Часть I
Глава 1. Отрицание
Смазливое Личико
Я никогда не любила птиц.
Эти пугливые, совершенно безмозглые мелкие существа не вызывали у меня ничего, кроме отвращения и понятной лишь черту злости.
Папа говорил, что, однажды, ко мне в комнату залетела целая стая, прямо посреди ночи; они отказывались улетать – тогда пришлось выгонять их шваброй.
Возможно, именно после того случая вороны и голуби стали главными героями кошмаров?
Как бы то ни было, боялась я или нет, птицы меня слушались. Любой мой приказ – мысленный или устный, – они будто бы беспрекословно выполняли. Или так кажется? Птицы – слушаются?..
Мои размышления прерывает писк брата, разносившего комнату. Я бы поверила, что у меня талант кинолога, если б не это животное, с которым справиться стоит огромных усилий.
– Васька, смотри, что я нашёл!
Я кидаю на него убивающий взгляд, когда понимаю, что он держит в руке. Мой – мой! – личный дневник. Мое сокровище!
Стараюсь быстро выхватить потертую тетрадь, но брат быстро уворачивается, пряча оную за спиной.
– Ваня, – я смотрю на него фирменным предупреждающим взглядом. Обычно этого более чем достаточно, но сегодня, похоже, ему не хватает активности.
Брат резво подскакивает и с присущей ему ловкостью убегает прямо у меня под носом. Буркнув пару не очень приличных слов о его поведении, порываюсь за ним.
Но дневник Ваня отдавать не хочет от слова никак, уворачиваясь и хихикая при каждой возможности. Когда, казалось, я его вот-вот схвачу, он каким-то образом ускользает. Однако, к несчастью для брата,