– Закончишь школу, заходи…
– Не зайду! – буркнул я. – Я вам не мобильная боксёрская груша!..
И действительно, не зашёл. После окончания школы. Зашёл после армии. Но это уже другая история, не про училок, а про армейских подруг… А что касается школьных подруг – озорниц Маши и Даши – то они и не думали никуда исчезать, не выяснив, кто из них на свете всех милее, румяней и так далее. Не в том я был после Варвары Петровны настроении, чтобы миндальничать попусту дальше. Я им разъяснил, что если они действительно хотят выяснить качественное состояние своих кожных покровов, то одних бёдер для полноценной экспертизы будет недостаточно. Понадобятся такие участки тела, как те, где ноги плавно переходят в попу, а также кожа под грудями, под мышками и вокруг ануса… Они подумали, пошептались, попререкались, похихикали и потащили своего Париса к одной из них на квартиру, пустовавшую в отсутствии работающих родителей. Чем мы там занялись, читателю станет ясно после изложения случая с другой училкой – училкой-практиканткой…
Дабы не выбиться из темы, заявленной в названии главы, придётся вновь пожертвовать хронологией. С первой и последней в нашей школьной жизни практиканткой (студенткой четвёртого курса пединститута имени Бонч-Бруевича) мы познакомились в последнем – десятом классе. Ею оказалась шатенка с ласковыми серыми глазами и умопомрачительной родинкой у левого уголка верхней губы. Фигурка тоже вроде бы ничего, в смысле – не входила в непримиримое противоречие с фэйсом. Впрочем, практиковалась она у нас, к сожалению, зимой, так что наверное можно было заключить только, что ноги у неё не гусём и талия отнюдь не прегадкая. Ни ручки, ни карандаши, ни тем более пеналы во время её уроков на пол не падали и никто не скрывался под партой, чтобы неторопливо весь этот канцелярский скарб подобрать. Мы тогда полагали, что этого не происходит потому, что уже повзрослели, что уже не те молокососы, которые были готовы таращиться на любые ножки, обнажённые чуть выше колен. Но мне почему-то кажется (как казалось и тогда, но не так твёрдо и уверенно, как кажется сейчас), что если бы Людмила Ивановна переехала вслед за мною в этот город и поступила работать в эту школу, и стала бы преподавать русский язык и литературу в нашем классе, то всё бы с ручками и пеналами повторилось как встарь… И тем не менее, почти вся мужская половина нашего класса при виде