– Из Танюхи не вырастет бабочка.
– Вообще-то, я про тебя. Остальные друг друга сожрут.
– Друг друга? Я первая в очереди на пожирание.
– Глупая! У тебя самое безопасное место. Все тебя монстром считают, шарахаются. Клиенты, девчонки… – он помолчал. – И у меня безопасное. А жопа привыкла.
Солнце уже почти скрылось, торчал только маленький край.
Я опустила глаза. В сравнении с жизнью Мурлыки, моя была раем. И это при том, что всего я не знала – он о себе говорил неохотно.
– Почему им так нравится жопа? Там ведь говно!
– Акт доминирования.
Я сказала рассеянно:
– Будто нельзя доминировать в рот…
– Можно в рот. Ну а можно и в жопу.
– Слушай, а где ты таких словечек набрался? «Акт доминирования»!
– Не помню… Наверное, книжки читал.
– Читал? А сейчас не читаешь?
– Больше мне это не нужно. Я сам себе книга. И жизнь, тоже – книга. И ты!
Ласточки прекращали облёт. Наваливалась чернота. Сквозь перекрытия слышались визги и вой, будто внизу веселились все демоны ада.
Не люблю это время. Может когда-нибудь, люди научаться оставаться людьми целый день. Пока что, рассудка хватает только на утро.
– Как думаешь, есть в мире что-то, кроме вот этой тьмы?
Мурлыка молчал, качаясь, как будто тростник на ветру.
– Знаешь, я книжку читала… Она от лица героини написана: «Я думала, я говорила…» В конце этой книги она умирает. Финал ведь для всех одинаков… – я положила ладошку ему на бедро. – Но может, она не совсем умерла, если рассказывает историю?
Мурлыка накрыл мои пальцы.
– Не бойся. Нет никакой темноты, только свет…
– Откуда ты знаешь? Грибы рассказали?
– Девчонка, – Мурлыка был очень серьёзен. – Девчонка, которая не соврёт.
Он вдруг, как будто проснулся.
– Я ведь не пидор!
Я удивилась. Мне-то какое дело? Я его не осуждаю, все пацаны спят друг с другом. Да и девчонки. Если везёт, с кем постарше – за деньги, вещи или еду.
Не зная, что ответить на странное заявление, я только пожала плечами. Но после, не выдержала:
– Тебе и девчонки не нравятся. Это же видно.
Мурлыка спорить не стал.
– Клуши… Только секс на уме… Тупые, как пробки… Им даже грибы не помогут, не то что трава.
Я его раньше не видела таким возбуждённым.
– Мика, ведь ты лучше всех! – признался Мурлыка, и замолчал, позабыв о нашем существовании.
Но я всё равно сказала: «Спасибо». Я к друзьям отношусь уважительно, у меня их немного.
Впрочем, Мурлыка уже ничего не слышал.
Я сидела, тая под светом луны. Присматривала, чтоб не упал Мурлыка. В отключке он нравился больше.
Зачем люди вообще говорят? Глупость не стоит того, чтобы рот открывать, а важное ясно без слов.
Ближе к полночи Мурлыка очнулся и начал молоть чепуху:
– Значит, я тебе больше