Те, забытые миром храбрые герои твоей сахарной юности, кто, когда-либо делал жалкие попытки покинуть Дин-Гонви, рано или поздно, все равно – возвращались назад… те, кому все же посчастливилось вырваться, и затеряться где-то (от Южных морей до Ванкувера; от Вест-Индии до Ист-Индии; в Полинезии, Меланезии, Австралии и Новой Зеландии; Северной, Восточной, Западной и Центральной Африке; по всей территории Южной Америке, разбросанные красной медью на пепельной палубе яхты «Снарк»), – были обречены на несчастливое сосуществование, оставаясь наедине со своими депрессивными страхами и безжалостной ностальгией по этой некрещеной Столице …
Найти свое счастье в Дин-Гонви, всё равно, что играть Джеймса Бонда после Шона Коннери, а единственный способ поговорить с кем-то – попросить прикурить… И, теперь уже совсем непонятно к чему стремиться, и, что теперь делать со своей инкубационной жизнью, когда твоя бесполезная память кончает оргазмом кристаллической боли и, оставленной где-то – девственностью… аспириновой ночью, в безликом квартале «красных фонарей», крича во всю свою бесцветную глотку:
– Ты проиграешь битву. Будь уверен!
– Ищете нас по хэштегам война, в своем инстаграм
… прохрипел, чуть слышно, оголенным голосом типичного вышибалы из ночного клуба «О’Фаррелл», румынский полковник, слабой уставшей рукой омывая свои пулевые отверстия порошковой «маркой»; лучами плазменного неотона, замирая – навечно, на Сербском кладбище Сан-Франциско, в последний вторник июля. Провозглашая свою независимость по платным оппозиционным телеканалам, в прайм-тайм. Высокий, подтянутый, с короткой стрижкой под одну насадку, в спортивном поло, кроссовках и брюках-карго. – Эй! Гийом!! Это бизнес, дружок!! И дважды два, здесь всегда пять! Понял? – в очередной раз, вспыхивал в моей кукурузной голове, порнографической голограммой, образ Марка Болана, интерференционной записью провинциального тренера, провинциальной студенческой бейсбольной команды, в джерси хоккейного клуба «Могучих уток», с бутылкой безалкогольного пива для собак в иллюзорной моно-руке; весьма спорным и некорректным флэшбэком от 700 мг мескалина, сложенного в сигаретную бумагу, закрученную и проглоченную. – Dziekujemy, как говорят поляки. – Снова отталкивал я свой смертный приговор, под кофейным небом радиоактивного пепла, под падающие модули космических кораблей, под звуки евродиско от «Плохих парней в синем», стоя на краю холма Брэй Хэд; на краю моста самоубийц «Золотые ворота», на краю утесов Моэр …
Merci, au revoir …
#Дочь