Ее приобщили к делу, как доказательство того, что Яна Подорожная перед смертью звонила сестре попрощаться. Звонок длительностью около минуты был совершен в 01:24. Учитывая, что девушку на мосту я встретил до полуночи, между попыткой самоубийства и смертью прошло приблизительно полтора часа. И самое интересное, что в течение этих полутора часов сама Дарья звонила на некий городской номер. В 00:37.
Достав из кармана свой «рабочий» мобильник, я без промедления набрал указанный номер. Я уже догадался, кому звонила девушка. Однако проверить не мешало.
После двух гудков в трубке раздался хрипловатый голос:
– Алле? Говорите громче, я плохо слышу!
– Марка мне надо! – сообщил я.
– Минуту…
Дожидаться ответа судмедэксперта я, конечно же, не стал. Сбросив звонок, я несколько минут просидел в тишине, раздумывая над своими дальнейшими действиями. Потом собрал те материалы, которые имели отношение к делу, сложил их в папку и вновь позвонил.
– Дарья? Это Павел – журналист, который сегодня приходил к вам.
– Что вам надо? – прозвучал грубый ответ. Мне показалось, Баум едва сдержалась, чтобы не спросить, сколько денег я хочу за свое молчание.
– Давайте встретимся часов, скажем, в восемь на том мосту, где умерла ваша сестра. Я хочу вам кое-что рассказать, – стараясь говорить как можно спокойнее и доброжелательнее, предложил я.
* * *
Четырнадцать минут девятого. Солнце уже опустилось к горизонту, так что воды речушки невольно приобрели красноватый оттенок. Я все еще стоял на мосту, ожидая девушку, которую пригласил на встречу. Но уверенности в том, что она придет, у меня уже совсем не осталось.
Да и зачем ей было приходить? Она точно понимала, что полиция не сможет ее арестовать: не было никаких фактических улик, лишь мои наблюдения и домыслы. Что же до пересудов… Ей – гражданке Германии – вряд ли могло быть до них дело.
– Павел? – я вздрогнул, услышав мужской голос у себя за спиной. Людей вокруг не было, я стоял возле самых перил, а Генрих обладал не дюжей силой, насколько я мог судить по его комплекции.
Я обернулся.
Нападать на меня немец явно не собирался. Да и пришел он не один. Дарья пугливо стояла позади него, словно стыдясь посмотреть мне в глаза.
– Зачем вы назначили встречу моей жене? – поинтересовался Генрих.
– Чтобы рассказать ей правду о смерти ее сестры.
– Чтобы шантажировать ее?
Я отрицательно качнул головой. Мой ответ, кажется, удивил его. Помявшись немного, иностранец обронил:
– Говорите.
– А вы уверены, Дарья, что вашему мужу стоит присутствовать при этом разговоре.
Девушка быстро посмотрела на меня, но тут же уткнулась в рукав пиджака мужа.
– У меня больше нет сил молчать, но и рассказать ему все я не могу, – сквозь всхлипывания расслышал я.
– Что ж, значит,