– Ну что вы, – с несколько язвительностью произнес он.
Я поспешил ретироваться, чувствую себя так, словно меня отчитались за провинность.
У лестницы на верх я все же не смог удержать любопытство и замер, прислушиваясь.
– Фредди, дорогой, ты был слишком груб с ним, – мягко сказала синьора Монти.
– О да, это так вежливо сваливаться с неба прямо на голову незнакомым людям! – высказался ее муж. – Я могу допустить подобное со стороны твоего брата, он все же твой брат, но кто сказал, что я позволю ему присылать ко мне кого попало?
– Дорогой, он сын его лучшего друга. Он написал, что синьор Левино ему как сын.
– Уж не тот ли это Алигьери о котором ты мне рассказывала?
Мое сердце пропустило удар, я напряг свой слух насколько смог.
– Тот, – виновато ответила Розалия, – Такой бедняга, – жалостливо добавила она.
– Кажется ты говорила, что у его друга было два сына… Что-то припоминаю про историю со служанкой. Это который сын? – настойчиво выяснял хозяин дома.
– Второй, – спокойно ответила его жена.
– То есть не совсем… иначе говоря незакон…, – констатировал он.
– Да, и что с того? – с упреком возразила она.
Я почувствовал себя ничтожно.
– Нет, ничего, – я буквально увидел, как от негодования он скрестил на груди руки.
На какое-то время воцарилось молчание.
– Матушка, отец прав, не стоит появляться из неоткуда, не будучи уверен, что тебе будут рады, – заступился за отца Вильям, до этого не произнесший ни слова. На краткий миг воцарилась тишина.
– Я пойду. Очень устал, – добавил юноша.
– Иди, родной, ложись спать, – примирительно разрешила Розалия и, поцеловав его отпустила.
Я услышал приближающиеся шаги ее сына и поспешил в отведенную мне комнату.
Ночь прошла беспокойно. Меня терзала совесть и стыд. Я чувствовал себя очень глупо. Еще я злился на Армандо за то, что он прислал меня сюда.
На утро за завтраком, едва хозяин дома спросил, надолго ли я приехал, я ответил, что вероятно они меня не так поняли и, я проездом здесь, что мне нужно было остановиться на пару дней где-то, вот Армандо и направил меня сюда. Эти слова сняли заметную долю напряжения с семейства Монти. Я твердо решил, что уеду через пару дней. Однако мне предстояло еще два дня провести с этой семьей.
Хочу отметить, что в отсутствии возникшего раздражения, которое внес я своим нежданный приездом, семейство Монти оказалось довольно доброжелательным. Хозяйка дома, Розалия, всячески пыталась смыть неприятный оттенок, который оставил ее муж своей прямолинейностью. Она была добра, заботлива и всегда улыбалась. Казалось, ей очень не хватало общения и разнообразия в жизни, поэтому когда была возможность, она расспрашивала меня о брате, обо мне, общих знакомых или сама рассказывала что-либо.
Как бы там ни было, но уже на следующий день я понял, почему Фредерик Монти не очень жаловал