Едва ли не первое воспоминание совсем крошечного Алёши. Ему три года. Мама и папа дарят ему книгу, и Алёша впервые открывает что-то, что находится за пределами его великого, сказочно-яркого маленького мира. Мама протягивает книгу Алёше, и он берет её своими маленькими ручонками.
– Мама, а это сказки? – спрашивает он.
– Да, Алёшенька, это стихи и сказки Пушкина.
Мама открывает титульный лист, и Алёша видит портрет поэта Александра Сергеевича Пушкина. Он курчавый, поэтический, с яркими пронзительными глазами, смотрит вперед…
– Мама, а где сейчас Пушкин? – спросил Алёша маму, держа бело-голубую красавицу-книгу с Царевной Лебедью на обложке в своих ручках.
– Он умер.
Крошечный Алёша не знает этого слова; он совсем не может представить себе, что же это такое – умер?
– Мама, а что это значит?
Мама чуть улыбается и, обдумывая, как бы объяснить Алёше значение сказанного, продолжает: «Это значит, Алёша, что он сейчас не живёт вместе с нами, как мы».
– А где же он, мама?
– Он в могиле, сынок. Он умер, – улыбка исчезает с маминого лица. Но Алёшино внимание уже рассыпается на тысячи ярких звезд, не способных ещё донести до мальчика значение этого слова – смерть, оставив только в маленьком человечке нераскрытым этот зудящий вопрос, на который он будет дальше доискиваться ответа, успокоившего бы его нервные звезды.
– Алёшенька, эта книга тебе в подарок от нас с папой.
Алёша бесконечно рад маме и папе. Мама показывает ему памятную надпись на первом, чистом листе книжки: «Нашему сыну Алёшеньке от папы и мамы. 6/I. 7..г». Папа стоит рядом и смотрит на сына. Папа громаден, он ростом выше потолка, и он радуется Алёше. – А теперь, сынок, ты тоже подпишись.
Мальчик с помощью мамы выводит первые в этом мире буквы – буквы своего имени.
Вечер. Чёрно-белый Пушкин смотрит на Алёшу. Мальчик лежит в своей постели, и к нему подсаживается мама. Она поправляет одеяло на Алёше. На улице январский мороз. Окна все сплошь покрыты изморозью: зимним, дремучим, хвойным серебряным лесом. Снег. Яркий свет торшера освещает красавицу-маму, листающую бело-голубую книжную лебедь. И вот мама начинает читать:
– Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя…
«Тя… тя…» – мелодичный мамин голос влетал в Алёшу, внося в него волны пушкинской поэзии… но Алёша не думал над этим, он слушал.
– Выпьем,