– У тебя, вообще, есть какой-то план? – продолжал Книжник.– Или мы просто пойдем напролом?
Чужак замедлил ход, будто этот простой вопрос выбил его из заданного самому себе ритма. Книжник поравнялся со спутником, осторожно пытаясь понять его эмоции. И, похоже, уловил некоторую растерянность – которая, впрочем, тут же исчезла за маской невозмутимости. Семинарист решил развивать успех – и продолжать взламывать психологическую оборону попутчика. В конце концов, следовало знать, с кем идешь на смертельный риск.
– Я, конечно, не воин,—заговорил парень, небрежно поправляя холщовую сумку,– но слышал, что у любого рейда должен быть план. Я так думаю, что спасение твоего народа – это, как минимум, рейд. А по сути – боевая операция. Может, я ничего не понимаю в тактике, но у такой серьезной цели должны быть промежуточные задачи и средства их осуществления. Я, конечно, всего лишь слуга, но, если даже мне приходит в голову, что нужно использовать все имеющиеся ресурсы,– как это не приходит в голову воину? Кстати, под «всеми имеющимися ресурсами» я имею в виду себя. Можно, конечно, не посвящать в суть дела жалкого «прислужника», но, по-моему, это, как минимум, расточительно. К тому же, когда речь идет о спасении целого народа.
Книжник и сам не заметил, как оказался спиной на груде щебня с лезвием кинжала, приставленным к горлу. Показалось, что его просто смело порывом ураганного ветра. Вест нависал над ним, придавив грудь коленом и хрипло дыша. Во взгляде его сверкала злоба.
– Не смей. о моем народе! – прорычал он в лицо оторопевшему парню.– Заткнись и иди молча – понял?!
– А. кх-х. – Книжник с трудом сглотнул – мешал передавивший горло металл.– П-понял.
Внезапно выражение лица чужака изменилось – настолько резко, что Книжник мигом забыл про угрозу быть убитым в порыве гнева. Взгляд веста метнулся в сторону, лицо застыло. Еще тревожнее стало, когда он ощутил, как тихо ушла с груди тяжесть – будто вест неожиданно растворился в воздухе. Сразу пришло понимание – вокруг творится что-то неладное. Книжник резко перекатился на живот, что было крайне болезненно на этих каменных обломках. Быстро огляделся – веста нигде не было. Вокруг торчали невысокие куски невесть как сохранившихся стен, и уже вдалеке, в дымке призрачно маячили кремлевские башни.
– Эй, вест! – робко позвал Книжник.– Я это… Правда, извиняюсь! Не буду больше про твой народ болтать. И вообще молчать буду.
За