– Не только это. Вспоминай! – твердо заявила Надежда.
– Что еще? – встрепенулась Ираида Самсоновна. – Не припомню.
– Я говорила, что технология «биспоук»[6] – это слишком серьезно.
– А я отвечала, что бояться тебе нечего, Анастас Зенонович – лучший мужской закройщик Москвы.
– Ну, вот! Ты сама это признала, – улыбнулась Надежда. – Значит, берем его на работу?
Ираида Самсоновна недовольно посмотрела на дочь и на всякий случай спросила:
– Ты обсуждала этот вопрос с Соколовым?
– Конечно.
– И что?
– Он не возражает.
– Больше ничего не сказал?
– Валентин Михайлович считает, что у каждого человека должен быть шанс на исправление.
– Вот ведь как вывернул, – возмутилась Ираида Самсоновна. – А случись что – сразу в кусты.
– Ты говоришь так, как будто совсем его не знаешь. Валентин Михайлович – порядочный человек и отличный закройщик. – Надежда прошла к камину и обняла мать. – Все, кроме тебя, за то, чтобы взять Тищенко на работу.
– Не вижу в этом смысла. Вилма Карклиня прекрасно со всем справляется.
– Вилма – грамотный закройщик, но, как бы это сказать… – Подыскивая нужное слово, Надежда умолкла.
– Ну, что? Говори.
– В ней нет искры божьей.
– А в Тищенко?
– А в Тищенко есть.
– Бери его, если хочешь, – сказала Ираида Самсоновна и горько обронила: – Коротка у тебя память…[7]
Надежда отстранилась от матери и вся подобралась, предчувствуя обвинение.
– Тищенко отсидел положенное и освободился условно-досрочно.
– Ты, видимо, забыла, сколько неприятностей принес нам этот ферт[8]?
– Дать человеку шанс – это правильно, – устало проговорила Надежда.
– Ну, хорошо! – Ираида Самсоновна подняла руки, словно сдаваясь. – Бери его на работу. Только у меня есть условие: три месяца – испытательный срок.
– Согласна.
– Что будешь делать с Вилмой?
– Ничего.
– Уволишь?
– Зачем же… Заказов много, пусть работает.
– В одной закройной с Тищенко?
– Да, хоть бы и с ним. Но если захочет, пускай перебирается к Соколову. В конце концов, она – закройщик-универсал, может кроить и для женщин. К слову сказать, Соколову нужна помощница.
– Ты говорила с Вилмой? – спросила Ираида Самсоновна.
Надежда опустила глаза:
– Нет.
– Но ее это касается в первую очередь.
– Поговори с Вилмой сама. У тебя это лучше получится.
– Я так и думала! Чуть что, сразу к матери.
– К кому же еще? – Надежда вновь обняла мать и прижалась щекой к щеке.
– Например, к твоему Астраханскому… – обидчиво проронила Ираида Самсоновна.
– Это – совсем другое.
– А я давно говорю: Лев не тот человек, который тебе нужен.
– А я всегда тебе отвечаю, что разберусь