Сегодня ему не хотелось браться ни за что. После бессонной ночи он чувствовал себя разбитым. Сидел и уже выкурил не одну сигарету, а обычного облегчения не испытывал.
В кабинет к нему зашел начальник отдела розыска майор Редькин. В милицию он пришел из агрономов, закончил академию, но кличка Агроном за ним так и осталась. Но майор дело знал.
– Слушай, Алексей, – сказал он, поздоровавшись.
Сонин отрешенно на него посмотрел.
– Ну?
– Что сказать-то хочу.
Капитан подвинул Агроному свободный стул.
– Садись и говори.
– Ваню Гоцелаву ты сажал?
Взгляд серых глаз капитана сразу сделался осмысленным. «Что это он заговорил про Ваню?»
– Я его взял по сто шестьдесят второй, за разбой. Там ему от семерки шло. Но, может, судья на милость червонец выписал. Я не интересовался, – ответил он.
– Разбой, говоришь? А сколько он отсидел?
Сонин наморщил лоб, прикидывая.
– Так. Да, думаю, года три он уже отмотал. А что ты им интересуешься? – Капитан уже смекнул, что весь этот разговор про Ваню не просто так.
Агроном взял со стола пачку сигарет и тоже закурил. Все это время Сонин терпеливо ждал, когда он соблаговолит ответить.
– А то интересуюсь, что твой Гоцелава на свободе уже целый год.
Сонин даже рот раскрыл, с трудом воспринимая то, что ему сказал майор Редькин.
– Постой, как на свободе? Ему минимум семерик должны были дать.
– Какой семерик? А три года за глаза не хочешь?
Капитан смотрел на Агронома оторопело, забыв про дымящуюся сигарету.
– Пошел не за разбой, а за грабеж, милок, – пояснил Редькин.
– По сто шестьдесят первой? – Сонин наконец вспомнил про сигарету, когда она стала жечь ему пальцы, и притушил ее в пепельнице.
– И получил по минимуму. Три года. Так что теперь он на свободе и, мало того, уже совершил преступление.
– Опять разбой? – спросил Сонин, переварив услышанное.
Майор покачал головой:
– Нет. Но это не меняет сути дела. В общем, слушай, только что пришла женщина и сделала заявление на Гоцелаву.
– Изнасилование?
– Что, – продолжил майор, не обращая внимания на вопрос капитана Сонина, – вышеназванный гражданин пытался ее задушить.
– Даже так, – вставил Сонин.
– Да. И у нее на шее остались кровоподтеки от его пальцев.
– Что, что, а отпечатки он обязательно оставит. Ты же знаешь его силу. Его и впятером не заломать, – сказал Сонин, припоминая, каким хорошим боксером был Гоцелава. Но, как часто случается со спортсменами, избрал другую дорогу в жизни, найдя применение кулакам