Да, он хорошо помнил эту заповедь, и возможно, поэтому произошло ещё одно чудо. Та, которую он, Ведающий, безуспешно старался изменить в течение всей их совместной жизни, теперь менялась буквально на глазах. Она будто бы перерождалась сейчас, и причиной тому было Прощение. Прощение, которое ей давал Бог, давал через него, Ведающего. Унизилась ли она перед ним? Нет! Она унизила этим то Зло, что поселилось в ней, и оно погибало. Погибало, не понимая сути происходящего, погибало оттого, что один человек просит прощения у другого, и тот прощает – без злорадства и унижения.
Да, она просила прощения, и Ведающий подумал: «А что, если – это и есть самое главное прощение его жизни?». Возможно, ради этого и было затеяно сие представление, а всё, что с ним случилось – это просто схема, согласно которой он и нашёл Бога, научившего его прощать по-настоящему? Бог прощает Дочь свою, прощает Женщин, в которых живёт Дух Дочери его, прощает их искушённый Разум, и он, Ведающий, делает то же самое…. А разве он может поступить иначе? Такая работа – прощать, таков план – простить, такой год – год Прощения!
Глава 58. Автобиография (Детство)
Детство. Золотая пора…. Трудно подобрать более удачные слова, чтобы дать определение этому отрезку человеческой жизни.
Как ни странно, но я отчётливо помню себя даже тогда, когда, казалось бы, и вспомнить ничего невозможно. Но поскольку воспоминания самого раннего детства лично у меня были не самыми весёлыми – мы их опустим и перейдём к более позднему периоду.
Наверное, и у меня всё было так же, как и у всех остальных, хотя возможно – и нет. Каждый ведь вспоминает самые яркие моменты своего детства, пронося их через всю свою жизнь…. Один вспоминает катер на батарейках, подаренный ему родителями (у меня, кстати, тогда была подводная лодка такого же типа), другой вспомнит свой первый велосипед. У меня почему-то он был дамский, то есть – без поперечины, и с натянутыми по бокам до половины заднего колеса резинками. (Это для того, чтобы подол платья не попадал в спицы). Как сейчас помню, что все дразнили меня за то, что я езжу на «бабском велике», но я был спокоен, как скала. Почему? Да, потому что мне нравился мой «велик», не смотря на то, что он был дамским. У него даже были некоторые преимущества в сравнении с обычными, стандартными моделями. К примеру, туго натянутые резинки, надёжно защищали колесо от посторонних предметов, бросаемых некоторыми завистливыми мальчишками, а отсутствие поперечины давало возможность совершать самые высокие прыжки с трамплинов, не опасаясь травмы своего формирующегося мужского