Я не верила в это. Такого не может быть. Только не со мной.
Рэн пнул камень.
– Какая разница? Я бы что-нибудь придумал. Тем более что у меня был козырь в рукаве. Я нашёл самородок весом в полтора килограмма. Об этом никто не знает.
– Шутишь… – изумлённо выдохнула я.
– Нет. Не шучу.
действительно могло очень сильно повлиять на решение секретарей. Ведь полтора килограмма серебра намного дороже, чем пятьдесят тонн свёклы. А учитывая редкость этого металла в природе, то шанс на успех повышался в три раза.
Неужели это возможно?
– Так это же отлично! – воскликнула я, наблюдая за Рэном.
Но он не разделял восторга. Парень и не смотрел на меня, предпочитая пинать мелкие камешки.
– Рэн? Почему ты молчишь?
– А потому, что теперь это не имеет смысла, – резко выпалил он.
– Что ты говоришь?
Его странное поведение начало пугать. Я не понимала такой перемены в настроении, да и вообще происходящего. Что его так расстроило?
– Всё не имеет смысла. Я задал тебе вопрос, ты на него ответила. Я всё понял, – отчеканивая каждое слово, говорил он. Его взгляд похолодел. Так же, как и мои руки.
– Но ведь, я же…
– Нет, Анаит. Ты любишь себя. Ты слишком зациклена на дилемме «покориться или взбунтоваться», а я для тебя лишь средство по достижению иллюзорной свободы. Игла, через которую ты вводишь адреналин себе в кровь. Впрочем, знаешь, я рад, что Империя так распоряжается нашими жизнями. По крайней мере, они не делают нам больно. В отличие от нас самих.
Это были те слова, которых я никак не ожидала услышать. Тем более от Рэна. Мне всегда казалось, что мы понимаем друг друга даже по одному единственному взгляду. И сейчас он отгородился огромной стеной.
Он просто неправильно меня понял.
– Ты абсолютно права. Это конец. Нам и нашей иллюзии.
И в этот момент хлынул дождь.
ГЛАВА 3
Рассвет принёс ещё больше горечи на душу.
Я шла, чавкая подошвой своих сапог по лужам и грязи. Слегка прихрамывала, но эта боль не равнялась с той, которая горела внутри. Хотелось плакать, но не было сил. Руками я обнимала себя за плечи, чувствуя, как кожу лица неприятно стянуло от высохших слёз.
Испортила. Я всё испортила сама. Нужно было послушать маму. Она права, нам некуда деваться. Белая система всё равно сильнее, и если хочешь выжить, то нужно смириться.
Но почему это так сложно сделать?
Никогда не могла бы подумать, что от собственных палок в колёсах будет так больно падать. И глухая злость на саму себя. Она скреблась внутри, бушевала, пытаясь вырваться наружу.
Инстинкт самосохранения напомнил о себе внезапно. С каждым шагом окружающий мир становился более отчётливым и серым. Потому что функция «смирение» наконец достигла отметки в сто процентов.
Оказавшись