Утерянные победы. Эрих фон Манштейн

как штаба этой группы армий в мирное время не существовало, и его формирование должно было произойти только при объявлении мобилизации, для разработки плана развертывания был создан небольшой рабочий штаб. Он собрался 12 августа 1939 г. на учебном полигоне Нойхаммер, в Силезии. Рабочий штаб возглавлял полковник Генштаба Блюментритт, который при объявлении мобилизации должен был занять пост 1-го офицера Генштаба[7] штаба группы армий. Я считал это большой удачей, ибо меня связывали с этим чрезвычайно энергичным человеком узы взаимного доверия. Они возникли во время нашей совместной работы в штабе армии фон Лееба в период Судетского кризиса, и мне казалось особенно ценным работать в такие времена вместе с человеком, которому я мог доверять. Подобно тому, как иногда незначительные черты характера человека вызывают у нас к нему симпатию, так и меня особенно привлекала в полковнике Блюментритте его воистину неистощимая энергия при ведении телефонных переговоров. Он работал и без того с невероятной быстротой, но с телефонной трубкой в руке он разрешал колоссальное количество мелких вопросов, оставаясь всегда бодрым и любезным.

      В середине августа в Нойхаммер прибыл будущий командующий группой армий «Юг» генерал-полковник фон Рундштедт. Все мы знали его. Он был блестяще одаренным военачальником. Он умел сразу схватывать самое главное и занимался исключительно важными вопросами. Все, что являлось второстепенным, его абсолютно не интересовало. Что касается его личности, то это был, как принято выражаться, человек старой школы. Этот стиль, к сожалению, исчезает, хотя он раньше он вносил в жизнь офицеров нюанс любезности. Генерал-полковник был человеком обаятельным. Этому обаянию не мог противостоять даже Гитлер. Он питал к генерал-полковнику, по-видимому, подлинную привязанность и, как это ни странно, сохранил ее даже после того, как он дважды отправлял его в опалу. Возможно, Гитлера привлекало в Рундштедте то, что он производил впечатление человека минувших, непостижимых для него времен, к внутренней и внешней атмосфере которых он так никогда и не смог приобщиться.

      Кстати, и моя 18-я дивизия в то время, когда штаб собрался в Нойхаммере, находилась на ежегодных полковых и дивизионных учениях на учебном полигоне.

      Мне не нужно говорить, что каждый из нас задумывался над тем, какие огромные события пережила наша Родина в период с 1933 г., и задавал себе вопрос, куда этот путь нас приведет. Наши мысли и многие конфиденциальные беседы все время возвращались к то и дело вспыхивавшим вдоль горизонта зарницам. Нам было ясно, что Гитлер был преисполнен непоколебимой фанатической решимостью разрешить все еще оставшиеся территориальные проблемы, возникшие у Германии в результате заключения Версальского мира. Мы знали, что он уже осенью 1938 г. начал переговоры с Польшей, чтобы раз и навсегда разрешить польско-германский пограничный вопрос. Как проходили эти переговоры, и продолжались ли они вообще, нам не было известно. Однако нам было известно о гарантиях, которые Великобритания дала Польше.