Не информация, а… Общие бесполезные сведения.
Рахат сидел с открытым ртом.
«Да они здесь совсем работать не умеют, – удивленно думал он. – Бессмыслица какая-то. Это же головной офис!»
Он немедленно составил запрос, где указал, какая информация ему необходима, и озадаченно замер. Черноволосый даже адрес своей почты не указал.
А время шло. Умерший мозг астронавта Григория Хорошева, специалиста по реликтовому и еще какому-то излучению, «портился» с каждой секундой. С каждой секундой уменьшались шансы на восстановление именно той личности, которой клиент являлся до смерти. И после того, как он не сможет остаться собой хотя бы наполовину, его, Рахата, личный счет изменится. Счет станет не таким красивым, как сейчас: 37:1. Хотя это будет по-прежнему превосходный счет. Но стоит разменять крупную купюру, как в карманах уже кончается последняя мелочь.
А он даже не может воспользоваться диаграммой Алехина, чтобы узнать, как скоро «испортится» мозг, не зная, какие данные вводить – ни условий хранения тела, ни характеристик корабля. Короткое «инсульт» совершенно неинформативно. Кто ставил диагноз? Какова квалификация ставившего? Какие предшествующие симптомы?
Рахат тупо смотрел на экран и не знал, что делать.
Создавалось впечатление, что черноволосый не заинтересован в спасении клиента.
«Наверное, лет десять назад он был таким же, как Олжас, – мелькнула мысль. – Штаны просиживал. Работал головой».
Не было времени философствовать. Рахат вышел из кабинета и, ускоряя шаг, направился к лифту. Но знакомый кабинет с тяжелой дверью был закрыт.
Рахат навалился на дверь соседнего. За широким столом сидел худой, но розовощекий мужчина с тоскливыми глазами кабинетной крысы.
– Вам кого? – спросил он Рахата.
– Извините… в соседнем кабинете никого нет, а мне…
– Вам кого? – повторила «кабинетная крыса».
– Меня зовут Рахат. Я спасатель. Временно здесь. Только что в космосе умер наш клиент…
– Знаю, – отмахнулась «крыса». – Руководство осуществляет Митякис, и вас…
– Его нет! А данные, которые…
– Молодой человек. Я вам помочь не могу. Митякис минуту назад выехал на объект.
– Но… клиент… данные…
– Молодой человек. Вы спасатель?
– Да, но…
– Так и спасайте.
– Но данные…
– Вас что, в айноу забанили? – спросила «крыса». Глаза смотрели с тоскливой злобой. – Всего доброго.
Рахат понесся к себе. Его не отпускало чувство, что он – герой собственного ночного кошмара.
Вместо сухой, сжатой и подробной информации, которую он был должен получить от тех, кто занимается ее сбором, он искал ее сам. В айноу, гугле и эйке, продираясь через рекламные дебри сеошного мусора.
Через десять минут все же смог собрать, отжать и проанализировать тонны словесной шелухи. Кошмар продолжался: астронавты должны приземлиться через семь дней на спускаемой