Он снова сел на того же извозчика и наказал везти себя на Петербургскую сторону. Там, в узенькой улице, он приказал остановиться у калитки маленького дома с тремя окнами на улицу, плотно прикрытыми двустворчатыми ставнями. Лишь только он вошел в калитку, на него тотчас, словно бешеная, с лаем набросилась собака. Он вздрогнул и прижался было в страхе к стене, но при свете дворового фонаря убедился, что пес на цепи и его достать не может, и постучался у крылечка.
Долго не створяли. Наконец до слуха Мустафетова донеслось хлопанье дверьми, а потом и приближение шагов внутри домика. Старческий, как бы скрипучий, мужской голос окликнул: – Кто там?
– Не беспокойтесь, Герасим Онуфриевич, это – я, – ответил самым успокоительным голосом посетитель.
– Да кто вы? По голосу нешто я обязан узнавать всех? Кто такой?
– Назар Назарович Мустафетов.
– Назар Назарович! Так вот оно что! Не ожидал! Милости просим, милости просим… – И дверь раскрылась, но все-таки осторожно, понемножечку, не вдруг. – Не расшибитесь, – предупреждал старческий скрипучий голос, – у меня темно в сенях-то: я без свечи вышел. Как бы не оступиться вам, тут приступочек.
Когда вошли в комнату, освещенную дешевенькою лампою, Назар Назарович снял цилиндр, но оставался в своем длинном модном пальто.
– Здравствуйте. Я ведь к вам, Герасим Онуфриевич, по делу, – сказал он.
– Так-с, так-с, – ответил старик, лет шестидесяти пяти, бритый, сухой, одетый весь в черное, даже со старинным высоким черным фуляровым платком на шее. – Понятно, что вы ко мне без дела не пожалуете… Зачем попусту и себя, и людей беспокоить?
– Только я сяду, – решил Мустафетов. – Садитесь-ка и вы! У вас тут никого нет? Нас не услышат?
– Никого, никого, – ответил старик. – Прислуги, как знаете, не держу. К чему? У меня дворник всем заправляет. Так чем могу служить?
– Запишите-ка себе для памяти прежде всего вот что, – сказал Мустафетов, – Анатолий Сергеевич Лагорин. Записали?
– Готово-с. А затем?
– Ну, а теперь слушайте! Завтра потрудитесь отправиться в адресный стол, возьмите об этом гусе справочку, потом отправьтесь к нему и предложите следующее. Вы скажете ему, что слышали, будто он нуждается в деньгах, что знаете состояние его родителей, живущих в своем имении под Киевом, и доверяете его честности. Скажите ему, что ваша специальность помещать небольшие суммы за приличные проценты у молодых людей хороших фамилий. Он теперь влюблен, я знаю, в деньгах нуждается, как рыба в воде, и, конечно, чрезвычайно будет рад вашему предложению.
– Предположим, что будет рад. Ну, а дальше в чем заключается дело? – спросил Герасим Онуфриевич.
– Вот когда вы увидите, что ваше предложение ему действительно по сердцу, то скажите ему так: «Я могу дать вам пока триста рублей; но так как точный срок уплаты вы сами определить, конечно, не можете и нам нет нужды портить вексельную бумагу, то вы подпишите