Дедушка что-то обдумал и с досадой поинтересовался:
– Это ж тебе уже почти тридцать?
Мне к тому времени было 29. Я кивнул.
– У тебя невеста есть?
Я покачал головой и почему-то начал оправдываться, испытывая ощущение, будто подвёл всю нашу родословную до четвёртого колена, – мол, пока не встретил ту единственную, с которой бы хотел связать свою жизнь.
Дедушка посмотрел перед собой, выдержал паузу чуть более обычного и произнёс:
– Да-а-а, тяжело тебе будет.
Всё на мгновение застыло. Я знал, что далее последует длинный поучительный монолог, и не рискнул нарушить тишину. Лектор держал паузу, подбирал нужные слова, я принял позу зелёного студента, готового внимать. Игруля, бабушкина одноглазая собака, дала отмашку в виде короткого лая по ту сторону окна, лекция началась.
– Вот борюсь я с этим, борюсь, всё никак победить не могу. – «Этим» дедушка называл дырки на джинсах. – Ты не можешь понять одного – у тебя уже не тот возраст, чтобы позволять себе одеваться как пацан. Ты мужчина – опора семьи и общества. У тебя должны быть хорошие дорогие туфли, классический костюм, сорочка, галстук, аккуратная прическа.
Дедушка бросил взгляд на мои волосы, я их пригладил.
– Ты, наверное, скажешь, что такую одежду неудобно носить каждый день, а я тебе скажу, что это дело привычки.
После паузы дедушка с особо возвышенной интонацией произнес:
– Настоящий джентльмен должен выглядеть безукоризненно всегда и везде!
– Как Кобзон! – добавила бабушка.
Дедушка продолжил:
– Пока ты одеваешься как туземец (такую вот классификацию выбрал мой дедушка для современной моды), на тебя ни одна девушка не посмотрит.
К своим тогда почти тридцати годам я приобрел кое-какую жизненную мудрость и знал, что случаются ситуации, в которых совершенно бесполезно выражать свою точку зрения, гораздо проще и разумнее просто кивать головой и со всем соглашаться. Вот и действовал тогда согласно этому правилу.
Дедушка улыбнулся улыбкой победителя. Будто бы еще немного насладился сладостным чувством победы и продолжил:
– Это еще хорошо, что я победил твои шлёпки!
Несколько лет назад в наше знойное кубанское лето я приезжал к ним в сланцах. Когда дедушка спрашивал: «Ты что, так через весь город ехал?», я видел, как у него начинал дёргаться глаз. В такие моменты он уходил во времянку и возвращался оттуда уже весёлый, с озорным блеском в глазах.
Годы шли, я взрослел, храня в памяти дедушкины заповеди, взгляды менялись. С тех пор моих голых ног в городе больше не появлялось.
– Эх, знал бы ты, сколько девушек прошло мимо, пока ты ходил в шлёпках, – с досадой произнёс он и махнул рукой.
Бабушка