А то Северный сам этого не знал! Иначе чего бы он заказывал старому пройдохе именно это издание, включавшее даже «Ганса Кюхельгартена»! Статьи, словари, вклейки… Так что не надо цены набивать сверх прежде оговорённых. Впрочем, старый пройдоха-букинист любил своё дело и продавал книги только в хорошие руки, частенько выручая из рук плохих или ослабевших. И о дальнейшей судьбе иных раритетных изданий беспокоился. В должных ли условиях проживают? Не тесно ли им на полке? Не влажно ли им в нездоровой атмосфере? Ни дать ни взять – добрый дядюшка-опекун.
Суббота. Дача. Гамак. Никаких блондинок. Никаких друзей-приятелей, их жён и детей. Никакой Риты Бензопилы. Блаженное дачное одиночество и том Гоголя – с любимыми «Мёртвыми душами», бутылка односолодового виски. Вечером – камин и всё тот же Гоголь всё с тем же виски. Круговорот классики в отдельно взятой человеческой природе.
«В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка, в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около сотни душ крестьян, – словом, все те, которых называют господами средней руки…»
Всеволод Алексеевич выехал на проспект и сосредоточился. То есть перестал думать о гамаке, Гоголе, виски, великом и могучем русском языке, любви – и вообще перестал думать. Просто двигался в нужном направлении.
Глава вторая
Вскоре Северный был на месте. Без проблем проехал шлагбаум. Ворота предупредительно распахнулись метров за пятьдесят. «Интересно, автоматика или обученный “номер” на кнопке перед видеомонитором?» – мелькнула мысль. В любом случае его ждали. К машине тут же подскочил форматный парень – охранник из бывших кадровых, хоть и, разумеется, по гражданке. Показалось даже, что еле сдержался, чтобы не козырнуть. Дисциплинарные рефлексы хоть и условные, но въедливые.
– Всеволод Алексеевич? Прошу. Вас ждут.
Они прошли по ухоженной дорожке, петлявшей среди ровно подстриженных газонов, поднялись по лестнице на каменную террасу, обнесённую вычурной ковкой под «райские яблочки», и сквозь большие стеклянные двери вошли в просторный холл, на удивление – для иных богатых – со вкусом обставленный. К тому же – никаких росписей на стенах, никаких зарослей из пальм. Всё стильно и неброско. И очень дорого. На бежевом