– Да-да… Сейчас… Вы идите, Валерий Платонович, – кивнула Лена, кладя трубку на рычаг.
– Я буду ждать, – улыбнулся Скворцов-Шанявский, покидая кухню.
Лена едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Она была почти уверена: все это неспроста. Заговор… Против нее…
Колчин выключил магнитофон и прибавил громкость телевизора. Все уставились на экран. Новогоднее представление было на редкость неинтересным. Но другого развлечения не было.
Опять зазвонил телефон. Лена взяла трубку.
– Ольховку заказывали? – спросила телефонистка.
– Да, да! – заволновалась Лена.
– Номер опять не отвечает… Что будем делать?
– Повторите, пожалуйста. Через полчаса.
– Хорошо.
Все напряженно смотрели на Лену. Ей стало неловко и стыдно перед гостями.
– Гуляют, наверное… В деревне принято ходить из дома в дом, – произнесла она натянуто-весело. – Как насчет чая?
– С удовольствием, – потер руки профессор.
Другие тоже охотно согласились.
Ярцева попросила Людмилу помочь ей, и, когда они зашли на кухню, закрыла дверь поплотнее.
– Твой Петя весь кипит, – сказала она негромко.
– Ой, беда с ним! – вздохнула Колчина. – Каждый раз одно и то же! Ну потанцевала разок с другим, так что с этого?
– Ладно, ладно… Не дразни его…
Потом смотрели телевизор, пили чай. Пироги хозяйки шли на ура.
Федор снова включил магнитофон и пригласил Орысю танцевать. Эрик встал, хотел подойти к Людмиле, но Колчин неожиданно заявил, поднимаясь:
– Лена, спасибо огромное за угощение…
– Как, уже уходите? – удивилась она.
– Ты же знаешь, мама там одна. И Гришка что-то капризничал. Неважно себя чувствовал, – объяснил Петр, глядя в сторону.
Люда поджала губы. Всем стало неловко.
– Да и мне пора, – сказала Орыся. – На вокзал.
– Мы вас подбросим, – отозвался профессор.
– И вы тоже? – огорчилась хозяйка.
– Пора и честь знать, – улыбнулся Скворцов-Шанявский.
Все гурьбой повалили в прихожую.
Лена тоже оделась: решила спуститься вниз, проводить гостей. Федор бросился на кухню и вернулся со своим портативным телевизором.
– Орыся, возьмите, – произнес он взволнованно. – На память.
– Нет, нет, нет! – замахала она руками.
– Прошу!.. Я сам сделал… – растерянно умолял инженер.
– Нехорошо обижать, – заметил профессор с улыбкой. – Человек предлагает от всей души.
– Прямо не знаю… – зарумянилась Орыся.
Воспользовавшись нерешительностью женщины, Федя сунул подарок в ее кошелку.
«Крепенько зацепило парня», – подумала Ярцева.
С этой своей игрушкой Гриднев никогда не желал расставаться, даже когда приятель Глеба предложил за нее триста рублей.
Перед самым уходом зазвонил телефон. И опять – междугородная. Телефон в Ольховке