На уроках я по-прежнему, старалась не высовываться, но теперь приходилось работать лучше. Мне нужен был повод, чтобы взять тему для доклада и пойти в библиотеку, поэтому после уроков я заставляла себя подходить к учителям и просить их, чтобы дали мне задание. Слегка ошарашенные моим рвением, они всё же шли навстречу, и я показывала воспитателям домашнее задание, предполагавшее поход в библиотеку. На вопрос, почему бы мне не воспользоваться интернетом в школе, я говорила, что от компьютера очень устают глаза, да и читать мне интереснее по книжкам.
Доклады я делала сама в оставшееся от уборки и разговоров с Теофилусом время. Иногда он помогал мне, так как знал, как мне казалось, всё на свете! Он приносил несколько книг, и мы подолгу сидели, выбирая нужный материал, или я просто слушала его рассказ и записывала то, что могло пригодиться.
В конце второго месяца со дня нашего знакомства я почти закончила со всеми делами, кроме его стола. И тут старик наотрез отказался от моей помощи. Я пыталась на цыпочках пробраться мимо него с тряпкой для пыли, но и эти попытки он раз за разом пресекал.
– Теофилус, там грязь кругом! Посмотрите, паутина на ножках! Я аккуратно, никуда ничего не дену, обещаю!
– Нет, нет, нет. Здесь очень важные книги и документы, Катерина! Я сам!
Но это "сам" так и не наступило, поэтому чудовищно захламлённый огромный стол так и мозолил мне глаза своим неряшливым видом.
Помимо этого пунктика у Теофилуса была ещё раздражающая привычка менять всё местами. Наводя порядок в открытых шкафах, я расставляла книги так, как мне показалось наиболее удобно, потому что, когда спрашивала его, он утверждал, что это не имеет значения. Он говорил, что сможет найти любую книгу, которая ему нужна. Однако мой порядок, видимо, пришёлся ему не по вкусу, и несколько раз подряд он переставлял и перекладывал книги, как угодно. Я, естественно, начала возмущаться, но тут он притворился глухим, и мои возмущённые вопли его не тронули.
Потом я стала замечать шорохи и даже предложила старику купить средство от мышей – не то чтобы я их очень боялась, но книги было жалко. Он ответил, что всё в порядке, и никаких мышей здесь отродясь не было. От человека, который порой не мог найти собственные очки, такое утверждение звучало странно.
Подсвечники, книги, горшки с цветами, больше похожими на гербарий, банки с травами и порошками, чернильницы и прочая мелочь жили собственной жизнью и постоянно перемещались в пространстве. Я просто поражалась тому, как Теофилусу не надоедает всё это делать после моего ухода! В моём присутствии он сидел и не проявлял никакой активности, разве что любил поговорить, а когда я уходила, судя по всему, начинал скакать по всей библиотеке в своём любимом кресле!
Временами, мне казалось, что он что-то скрывает – настолько уединённым и оторванным от жизни было его убежище, что поначалу меня это немного пугало. Я не представляла,