Поморщившись, девушка неловко передвинулась на койке к стене. «А ведь этот человек и после много раз клялся мне в братской любви! – мысленно воскликнула Лена. – Да он теперь мне омерзительнее любого бомжа, потому что он не просто бессильно сломался в той ситуации, когда надо было, стиснув зубы, оставаться на ногах… Нет, он вообще потерял всякий человеческий облик. И такая опустившаяся личность вообще вот ни у кого не должна вызывать настоящее, а тем более деятельное сочувствие. Но дело в том, что сердце может и пересилить всякий житейский ум, а потому родного брата никак уж нельзя будет разом вычеркнуть из всей своей памяти».
Лена пыталась давать брату деньги и покупать вещи, чтобы он не мерз, а потом она их видела на его соседях. Это выводило ее из себя. Девушка кричала на Сашу, призывала вспомнить о совершенно так раз и навсегда потерянной им совести, но все было напрасно.
За неделю до того случая он, пьяный, проиграл в карты чудовищную сумму.
Лена не могла ее оплатить, залезла бы по уши в долги. В разговоре по телефону брат то орал в трубку матом, то колотил ею о стену. Девушка предупредила, что новый аппарат покупать не будет и деньги класть на счет тоже.
Тогда Саша омертвевшим голосом сказал:
– Ну хоть приедь, поговорим.
Испугавшись, не надумал ли он что-либо с собой сделать, Лена бросила работу и стремглав помчалась в его новый отчий дом.
И так ей все время снились кошмары по ночам, потому что от такой жизни и впрямь повеситься было недолго.
Если бы она только знала, чем все это кончится!
Девушка не предполагала, что там ее ждут тени людей, которых даже людоедами назвать никак нельзя, поскольку это грязные и отвратительные насекомые в обескровленном алкоголем вовсе так уж совсем и ненастоящем человеческом обличии.
Их внешний вид был обманчив, он разве что лишь слегка прикрывал грязную плотскую суть их черных от копоти извечного склочного быта звериных натур.
У них не было рук и ног – лишь отвратительные лапки, как у тараканов. Разговоры о том, что карточный долг – дело святое, это ведь все для одного только отвода глаз.
Главное – всем скопом «оприходовать» этакую красивую бабочку, совершенно случайно залетевшую на огонек в этот их затхлый гадюшник.
– Мы тут все такие люди простые, – сказал один из них, – а вы, как принцесса Нефертити, от нас вечно свой нос в сторону воротите.
– А еще и про риелтора все вынюхивала и вынюхивала поначалу, – добавил второй голос, резанувший самое сердце внезапно нахлынувшим безрадостным воспоминанием.
А ведь это все-таки хоть сколько-то люди…
На опознании, которое проводил следователь, насильники рож не корчили. Вид у них был осунувшийся и несколько даже пристыженный.
Они указали на Сашу как на организатора преступления – дескать, он все это начал, мол, сестра его больно зазналась и все такое прочее.
А ведь