– Уверен, что это честь, а не… скажем, суровая кара?
И опять Тилирит остается совершенно серьезной. Впрочем, со мной она всегда так разговаривает. С недавних пор.
– Из твоих справедливых рук я с радостью приму любое наказание, драгоценная!
– Шут! – Кроткая и нелестная оценка скромного желания выглядеть кавалером.
– А если и так? Улыбка больше идет твоему лицу, чем сурово сдвинутые брови.
– Неужели? – Чуточка кокетства все-таки пробивает себе дорогу наружу.
– И я скорблю о том, что не могу в полной мере насладиться светом твоей радости.
– Не переусердствуй, – грозит пальцем тетушка, настроение которой явно претерпело изменение от «обычной скуки» к «предвкушению развлечения».
– Как пожелаешь.
Возвращаюсь к вязанию.
Тилирит некоторое время смотрит, как я путаюсь в нитках, потом небрежно бросает:
– Перерывы нужно делать чаще, пусть и непродолжительные. То же относится и к прочим твоим занятиям, если не стремишься, конечно, набить лишних шишек. Или основательно порезаться.
Не смею поднять глаза, продолжая теребить шерстяной клочок. Ну почему она знает всегда все и про всех, а сама остается неразгаданной? Это несправедливо!
Положим, шишки можно заметить без посторонней помощи и допросов с пристрастием. Но насчет «порезаться»… В кабинете никого не было и быть не могло, потому что я закрыл дверь. И подпер стулом. А подглядывать за мной магическими способами невозможно. И все же Тилирит известны печальные результаты моих попыток вернуть правой руке былую подвижность.
После того как Зеркало Сути разлетелось осколками от знакомства с моим кулаком, прошло уже более месяца, но состояние руки осталось прежним: время от времени вся кисть отказывается подчиняться. Очень неуютное ощущение, кстати, одновременно судорога и полное онемение. Хорошо еще, что длится это считаные вдохи, но вреда способно принести изрядно. Именно поэтому я и отказался от частых фехтовальных упражнений – нет ничего хорошего в том, чтобы разжимать зубами пальцы, скрючившиеся вокруг рукояти, или, напротив, уворачиваться от клинка, летящего прямо в ноги, потому что ладонь вдруг решила разжаться, не ставя о том в известность своего хозяина. Да и отжимания делать было затруднительно: в первый же раз, когда приступ настиг меня на середине движения, я воткнулся лбом прямо в пол. Но откуда тетушка все это знает?
«Чтобы сложить два и два, не нужно быть великим математиком…» – подсказывает Мантия.
Это не два и два!
«О да… Это гораздо проще…» – По степени ехидства бывшие сестры друг другу не уступают. Не желают уступать.
Сколько же я еще буду мучиться?
«Пока Обретение не состоится…» – Туманное прорицание.
Обретение? Кто и что должен обрести?
«Обретают двое… Один приносит дар, второй принимает и в свою очередь становится дарителем…»
Хочешь меня запутать?
«Если бы и хотела,