Идти домой в таком состоянии не хотелось. От мысли о пустых комнатах становилось как-то не по себе. И я отправился к Мэтту.
Разумеется, он уже спал, как и положено примерному семьянину, и физиономия его при виде меня последовательно отразила все оттенки презрения, которое примерному семьянину положено испытывать по отношению к беспутному бродяге вроде меня. Но пока он собирался с мыслями, чтоб это неприятное чувство облечь в слова, я нагло просочился мимо него в прихожую.
– Привет. Мне очень нужен твой душ. И выпить. Но выпить я куплю сам. Пойдем куда-нибудь выпьем? Но сначала в душ. Впрочем, в душ я сам.
– Ты вроде и так уже… в кондиции? – напарник подозрительно принюхался. И был неправ, потому что после всего случившегося я был отвратительно, непростительно трезв.
Липкое ощущение холодных, нечеловеческих пальцев, шарящих по телу, все не оставляло, заставляя спину покрываться мурашками. В душе я уединился не столько ради мытья, сколько ради того, чтоб рассмотреть при свете полученные от нечисти царапины и синяки. В голову упорно лезли мысли о всяческих инфекциях – в конце концов, мало ли где эти твари копались своими когтями? Раз уж они умеют так ловко материализовываться…
Когда я, высунувшись на секунду из ванной, спросил «что-нибудь для дезинфекции ран», Мэтт ожидаемо забеспокоился.
– Ты что, в драку ввязался? Может, в больницу?
– Какую больницу, уймись, тут одни синяки.
– Девчонку с кем-то не поделил, что ли? – усмехнулся он, убедившись, что истекать кровью я не собираюсь.
– Хорошо ты меня знаешь, приятель. Или это я такой предсказуемый? Но выпить мне действительно надо.
У нас было любимое место за городом. Ну, если точнее, над городом. Хотя кто его разберет, где теперь проходит граница – город с каждым годом все разрастается. Просто небольшой холм, с чудесным видом: с одной стороны – на свалку автомобилей, с другой – на центр города, даже ночью переливающийся разноцветными огнями. Туда мы и забрались, набив предварительно карманы банками с пивом. Наверху порывами налетает холодный ветер, но, если спрятаться за каменным уступом, сидеть можно. Смотреть на город, молчать и не думать ни о чем особенном – редкое удовольствие. Прикончив первые пол-литра, я даже успокоился, и вновь посмотрел на городские огни с прежней теплотой. Пульсация их живого, золотистого света напоминала те загадочные огоньки, что прятались в верхушках деревьев над аллеей. Электричество – тоже своего рода магия, наверное.
Будет ли мне спокойнее жить теперь, когда я знаю, куда пропадает по крайней мере часть из тех, чьи фотографии появляются на стене у кофейного автомата? Получится ли убедить себя в том, что в мире духов, кем бы они ни были, эти дети счастливее, чем здесь? Да полно, были ли они вовсе в этом демоническом хороводе, или чья-то непостижимая воля вытащила их лица из глубин моей памяти, лишь слегка