Неизвестный космонавт и другие правдивые истории, которых никогда не было… Повести и рассказы. Ратислав Пашков

что объединяло всех моих помощников – это обеспеченная старость и понимание того, что больше они обо мне и «Мечте» никогда ничего не услышат. Запас горючего на рывок ракеты в обратном направлении был. Запасы пищи позволяли летать ещё несколько веков. И в моих планах было попробовать вернуться. Но, честно говоря, за время полёта я уже позабыл отработанные на Земле навыки и по бумажкам вряд ли смогу настроить мозг корабля на обратную дорогу. Не говоря уже о том, что предстояла тяжёлая физическая работа по замене баков, сделать которую руками и в невесомости не представлялось возможным. Поэтому я не думал о возвращении. Мечтал, конечно. Но понимал, что не всем мечтам суждено сбыться.

      Из хороших новостей, кроме отсутствия старения, было здоровье. Оно, не смотря на результаты обследования и найденную опухоль, не беспокоило. Такое впечатление, что организм замер на точке отправления. Я этого не понимал, объяснить не мог и уже давно не пытался. Просто принимал как данность. Приятную данность, в данном случае.

      В остальном всё было плохо. Скукота, отсутствие перспективы, потерянный интерес ко всему, что меня окружает внутри корабля и за его пределами. Все доступные развлечения в виде спортивных упражнений, шахматных тренажёров, взятых с собой в последний момент книг, были затёрты до дыр. Я продолжал читать, играть и заниматься спортом. Но настолько машинально, без эмоций и интереса, что удовольствия от всего этого давно уже не получал.

      Никакой связи с Землёй мы изначально не предусматривали. Её не было. На доработку программы взаимосвязи могло уйти ещё несколько месяцев, которых не было ни у меня, ни у проекта в целом. Однако теперь этот факт мучил более всего. Сложно потерять связь со всем миром. Быть одному не так весело, как мне казалось, находясь среди людей. За мной следили в первые дни полёта, об этом мы тоже успели договориться. Для меня это наблюдение большого смысла не имело. Но если бы случилась катастрофа, то родным сообщили бы. Теперь я даже не знал, сколько времени прошло там, на родной планете, у моих родственников и друзей. Так как у меня или так как по календарю на мониторе панели управления? Или что-то третье? Среднее. Как истина, которая всегда посередине…

      Монитор показывал время, дату и траекторию полёта корабля. Уже состоявшуюся траекторию. Управление траекторией перспективной было на половину ручным. Глобальное направление было выбрано изначально, ещё при запуске, но координировалось вручную. Точка возможной посадки была забита в навигаторе и приближалась так медленно, что казалась всё ещё недосягаемой. Саму посадку тоже предстояло провести в режиме полуавтоматическом. Все двигатели исполняли команду «сидеть!» самостоятельно, но вот место приплутонивания мне предстояло выбирать вручную. Внести координаты на поверхности чужой планеты – этому уроку мы посвятили не один месяц занятий на тренажёрах. Простого в этом не было ничего. Предстояло рассчитать не только плотность поверхности Плутона