– Когда прошлым летом французы разгромили его при Вальми, он наверняка понял свою ошибку, – с легким презрением в голосе заметил Петя.
– Отнюдь, есть люди, которых ничто не учит. Поэтому Кутлер и написал цесаревичу. Павел Петрович велел мне принять его, взглянуть на чертежи и высказать свое мнение. Мелиссино и Эйлер не должны ничего знать – пусть делают свою работу и не отвлекаются. Ты понял?
– Понял, дядюшка. Какую сумму запрашивает Кутлер?
– Много. Поэтому прежде мы с тобой должны внимательно все просмотреть. Кутлер оставит нам чертежи для ознакомления на день, взяв слово, что мы не станем их копировать. Один я не успею их проглядеть, ты мне поможешь.
– Хорошо, дядюшка.
Устав слушать, Варвара Филипповна прикрыла слуховую трубу – ничего интересного для нее беседа мужа с Петей не представляла. Выйдя из синей комнаты, она все также незаметно прокралась к себе и, крикнув Анютку, велела подать липового чаю.
Глава четвертая
Лео Кутлер был мал ростом, худощав и имел крупный крючковатый нос, делавший его похожим на коршуна. Он с французской грацией склонился перед хозяйкой дома и представил ей свою племянницу Розу, высокую – на голову выше дяди – хорошенькую девушку лет восемнадцати. Варвара Филипповна доставила Пете огромное удовольствие, посадив его рядом с гостьей. Роза поначалу смущалась, но вскоре между молодыми людьми завязался оживленный разговор, и Варвара Филипповна, прислушавшись, удовлетворенно улыбнулась.
– Мне нравится у вас в России, – поводя плечиками, говорила Роза, – нравится холод и снег, нравится лед на Неве, только вот дядя мерзнет ужасно! Мы два дня в Петербурге, и он только сегодня впервые вышел на улицу, чтобы сесть в карету и ехать к вам.
– У нас не всегда так холодно, – с улыбкой возразил Петя, – погодите, придет весна, и снег начнет таять, а по Неве пойдет лед.
– Как интересно!
После ужина хозяева и гости перешли в гостиную. Спустя десять минут Сергей Николаевич поднялся и, извинившись перед присутствующими, увел Кутлера в свой кабинет. Хозяйка сидела поодаль от болтавшей парочки и вполуха слушала доносившиеся обрывки разговора:
– … я надеюсь, вы с дядей пробудете здесь достаточно долго, чтобы все увидеть.
– Ах, нет, дядя вскоре должен уехать, а вот я – да, я останусь. Буду жить у тетушки. Тетушка вышла замуж за русского офицера, давно-давно. Теперь она овдовела и написала дяде, что хочет обо мне заботиться.
– Как приятно это слышать, – не сдержавшись, восторженно вскричал Петя, и тут же смущенно поправился: – Я имею в виду не то, что ваша тетушка овдовела, а то, что вы останетесь в Петербурге.
– Ах, нет, – личико девушки стало печальным, – ничего этого не случилось бы, не погибни мой отец при Вальми прошлым летом. Французы разорили нашу семью, дядя Лео и папа стали нищими. Семья дяди теперь живет