Тень вождя. Лев Мехлис

спокойно на то, что там творилось. Был я не семи пядей во лбу и опыта канцелярской работы не имел, но изучал канцелярское дело и делопроизводство в коммерческом училище. Этих знаний мне на первых порах хватило, а дальше уже все приходило с опытом. Я навел порядок в картотеке и обращении документов, упростил взаимодействие с наркоматами и сделал еще кое-что для того, чтобы канцелярия работала как часы. Хорошее бросается в глаза сразу. Меня похвалили раз, другой. Сам Ленин назвал порядок в канцелярии «образцовым». В числе прочих документов через канцелярию Совнаркома проходила переписка Ленина. Владимир Ильич был недоволен, если не получал ответа на какое-то из писем. А случалось ведь и так, что письмо пропадало не по дороге, а в самой канцелярии из-за безответственности кого-то из сотрудников. В работе с документами очень важна аккуратность. Подшил не в ту папку, положил не в ту ячейку – и все, пропал документ.

      Канцелярия Совнаркома, как и весь соваппарат[31] того времени, была полна случайных людей. Для отбора кандидатов при поступлении на службу существовало два критерия – происхождение и грамотность. Досконально проверять анкеты было некогда и этим обстоятельством часто пользовались различные элементы, которых к Совнаркому и на пушечный выстрел нельзя было подпускать. Во время моей недолгой работы в канцелярии (10 месяцев) разоблачили два десятка сотрудников, скрывших свое дворянское или буржуазное происхождение. С грамотностью тоже не все было гладко. Умение читать, писать и считать еще не делает человека пригодным к канцелярскому делу. Для этого дела, как и для любого другого, нужны особые качества. В первую очередь – аккуратность и исполнительность. Хорошо, если этими качествами обладала треть сотрудников Совнаркома. Мне пришлось избавиться от тех, кто не годился для работы в канцелярии. Это вызвало недовольство и кривотолки. Начали говорить о том, что я «не берегу опытные кадры», «разваливаю работу канцелярии» и т. п. У предыдущей начальницы канцелярии Бричкиной[32] в канцелярии остались сторонники, которые составили «антимехлисовскую группу». В сравнении с нетребовательной Бричкиной, которая совершенно развалила работу канцелярии, я «проигрывал». На меня начали жаловаться, потребовали моего отстранения. Жалобы дошли до Ленина. Сам Владимир Ильич такими мелочами не занимался, поручал их своему секретарю Марии Игнатьевне Гляссер. Гляссер была знакома с Лениным по совместной работе в «Искре»[33]. Гляссер пользовалась большим и совершенно незаслуженным влиянием в Совнаркоме. Она была интриганкой в духе царских придворных, кичилась своей близостью к Ленину и на этом основании считала себя выше других. Кроме того Гляссер покровительствовала Бричкиной. Были они два сапога пара.

      Гляссер сделала мне несправедливый и необоснованный выговор за якобы имевши место в канцелярии «развал работы». Я прекрасно понимал истинную причину нелюбви Гляссер ко мне. Незадолго до того я предложил завести в канцелярии контроль за исполнением постановлений Совнаркома. Мне казалось