После LARGO прозвучал прелестный менуэт и весёлые быстрые танцы, развеселившие всё общество, попивающее кофе, и диво дивное, переговаривались они шёпотом, знали, что Моцарт не любит, когда во время музыки слушатели отвлекаются. В перерыве выскочил Моцарт, как мальчишка, и прямо к капельнику Клацкелю.
Пожимает ему сердечно обе руки, поздравляет его, как старого друга, машет рукой всем музыкантам:
«Браво, брависсимо! Как звучала музыка! Каждый звук – как кристалл, каждая нота – сама радость. Хотел бы слушать эту музыку целыми днями».
Музыканты вежливо кланяются, явно растроганные добрыми словами, а старый граф Тун говорит:
«Это удовольствие, маэстро, мы можем вам доставлять каждый день, пока вы будете нашим гостем».
Стоящие рядом графы Канал и Пахта быстро добавили:
«И наши капеллы можете послушать, маэстро, если будете иметь время».
– 4 —
Компания из господ отошла на несколько шагов от оркестра и остановилась у окон, выходящих на молчаливый город. Моцарт, любуясь таинственными опустевшими улицами, говорит:
«Удивительное зрелище – этот город без короля. А ведь он такой величественный, будто король живёт в нём, такие грандиозные строения. Это музыка камня, люблю её, в ней говорят века с теми, кто умеет понимать язык окаменелых столетий».
Чешский Тун подошёл с Моцартом поближе к окну и указал ему на высокие и широкие окна:
«Там бывали рыцарские турниры. А взгляните на те узкие окна. Это Чешская канцелярия, оттуда разъярённый народ выбросил наместника, и это было началом тридцатилетней войны. Да, эти камни говорят. Здесь делалась история.
Вы за время своего пребывания здесь её узнаете, маэстро. Это история, богатая волнующими событиями, а народ, который её творил, обладает великой силой. С гуситскими войнами связаны важнейшие события всей Европы».
Моцарт кивнул головой:
«Это необыкновенно. Я вынужден постоянно вспоминать своего дорогого друга Йозефа Мысливечка. Его лицо загоралось, когда говорил о Праге, звал меня сюда. При первой же встрече в Болоньи сразу мне сказал: „Вы должны посетить Прагу“, – и немедленно пообещал дать мне рекомендательное письмо к графу Пахте».
Граф Пахта засмеялся и тоже стал вспоминать:
«Мысливечек вас очень любил. В наших беседах о вас он всегда говорил, когда вы познакомитесь с Прагой, вы не найдёте более благодарной публики во всей Европе, потому что здесь каждый человек – музыкант. Мысливечек говорил, Прага будет для Моцарта его настоящим домом. Здесь никто не будет ему завидовать, но все будут любить его, так как его музыка берёт за сердце, а чешский народ поёт именно сердцем».
Моцарт обратился с просьбой к графу Туну:
«Не мог бы я переговорить с капельником Клацкелем и с некоторыми музыкантами? Меня очень