Злился взводный, что ослушался его приказа днём. Мстил таким образом.
Всего за ночную атаку было девять раненых, всем удалось сохранить жизнь и эвакуировать. За всю ночь ни одни из защитников траншей не погиб.
А к утру всё стихло, ни одного выстрела, ни одного разрыва. На песке пред траншеями полтора десятка трупов и тишина. И казаки, и солдаты не понимали, отчего так тихо. Нужно было не сидеть в окопах, а развивать наступление, расширять дыру в обороне противника. Нужны были удары во фланг, с востока на запад, и удары вглубь, на юг, чтобы продолжить обход противника и выход в его операционный тыл. Но ничего этого не происходило. Стрекотала саранча, ветерок стал приносить пух, чем выше вставало солнце, тем его становилось больше. Где-то тонко пищал степной чибис. На войну всё это вовсе не походило.
Солдатам привезли завтрак. По оврагу повара пришли, не поленились.
– Взводный, а наш завтрак где? – Интересовался первый номер пулемёта Сашка Каштенков.
– Да, уже сутки воюем. Хоть бы кто подумал о нас, – поддержали его гранатомётчики.
– Мы далеко от роты оторвались. – Не очень уверенно говорил Михеенко.
Он сам уже запрашивал старшину и просил привезти еду. И вправду, за две ночи и день казаки ели только то, что взяли с собой.
– Далеко оторвались? – Зло переспрашивал его Каштенков. – Пехота тоже далеко отрывалась, но им еду привезли.
– Они городские, им положено, – хотел отшутиться взводный.
Но не вышло.
– Ты, товарищ прапорщик, сообщи в роту, что мы уже злимся, – заметил ему снайпер Чагылысов, он спокойно покуривал и никак не походил на злого человека. – Пусть подсотенный поварам вставит, чего они лентяйничают. Тридцать часов в бою, поесть можно.
Конечно, пехотинцы с ними поделились, и казаки уже садились с солдатами есть, но обида, всё-таки, во взводе была. Пехотинцам еду привезли, а им нет.
А после раннего завтрака на позиции появился их сотник и подсотенный. Первым делом, как только принял рапорт от взводного, Короткович пошёл к ним, к Саблину и Карачевскому.
И то ли Михеенко ещё не подал рапорт о невыполнении приказа, то ли сотник отмахнулся от этого рапорта, но Короткович с ними чуть не обниматься начал.
– Молодцы, казаки, молодцы. Не убавить, не прибавить, молодцы. Вы, значит, вдвоём траншею зачистили?
– Так китайцы… – Саблин хотел сказать «все разбежались почти».
Но Володя его опередил:
– Мы. На гранатах пошли. Сначала они тут уперлись, вроде как, думали с нами перекидываться, ну а когда