– Граната на столе.
– Есть.
Значит всё, пока, идет, как положено. Он вернулся к себе, и сразу занялся китайцами. Стал выцеливать самого ближнего. Тот прячется за щитом. А ещё двое за ним, чуть подальше. И все не просто лежат, они пострелять желают, и всё попасть норовят. Пониматься и идти вперёд у них желания нет. Но и отползать они не собираются. Саблин делает три выстрела навскидку, чтобы попугать, чтобы с прицела их сбить, заставить спрятаться за щиты. И замирает на секунду, целится, как следует. Если первые выстрелы поднимали песок вокруг врагов, то последний он укладывает не хуже снайпера. Точно, чуть выше среза щита, прямо в камеры шлема. Отлично выстрелил, учитывая, что стрелял картечью с семидесяти метров, сел в траншею заражать дробовик. Пусть картечь не сломала китайцу шлем, всё равно, получить в голову гроздь картечи, это так же, как получить по шлему кувалдой со всего размаху. Уж мало не покажется ему.
А бой разгорался всё яростнее, всё чаще у траншей рвались тяжелые гранаты, а гранты из подствольников залетали в окопы и взрывались совсем рядом. Всё чаще и точнее били в брустверы окопов пулемёты китайцев. Так хорошо били, что уже поднимать голову над окопом казакам было опасно. Сюда, в угол траншеи пулемёты из-за скалы не доставали. И поэтому Саблин бил и бил из дробовика по залёгшим китайцам. Они как могли, отвечали, но не поднимались в атаку. Ждали.
– Сто процентов, они ждут новую волну «крабов»,– говорил Володька Карачевский, заряжая дробовик.
Аким тоже был в этом уверен. А Петя Чагылысов сидел на дне окопа и пытался наладить свою винтовку. Взрывом ей сорвало камеру. Вырвало с проводами, он достал из ранца новую. Сидел, крутил, что-то там в ней отвёрткой. А Саблин всё стрелял. Он думал, что чем больше врагов выведет из строя, чем больше нанесёт им поломок и травм, тем меньше их встанет в атаку, когда придёт время. И теперь он загонял в пенал жаканы. У них меньше масса, чем у картечи, но зато ими легче работать на дистанции, и предельность выше, и разлёт отсутствует.
У китайца из-за щита видно ногу, колено. Там сложный механизм.
Нужно только попасть. Просто попасть в крышку, что его прикрывает. Поднял оружие, замер. Дальномер вывел на монитор расстояние, трассификатор нарисовал точку. Всё просто. Выдохнул, прицелился, выстрелил. Точно в колено врага. Отлично, от души пожелал Саблин, чтобы не только механизму, но и колену китайца пришёл конец.
Он передёрнул затвор, снова поднял ствол…
Песок взлетел перед ним фонтаном, закрыв обзор. Что-то вырвало из руки оружие, сильно ударило в шлем с правой стороны. Так сильно, что чуть шлем с головы не сорвало. Аким машинально присел на дно траншеи, поднял оружие. Цевьё дробовика как плазмой распорото сначала, а под конец скомкано, словно это не сталь, а бумага. Он встряхнул оружие, и сразу из помпы вылетела возвратная пружина и выпал патрон. Всё, оружию конец. Как ему только пальцы с руки