Дорога в Розенгарц. Наталья Павловна Новикова

прохладой. Кроме шороха деревьев, пения цикад и звуков, издаваемых домашними питомцами, тишину изредка нарушал только шум проезжающей по дороге машины. Вскоре Амалия добралась до шоссе, опоясывающего поверхность горы, и стала продвигаться вдоль него, рассматривая то белоснежные, то разноцветные, недавно отстроенные или слегка покосившиеся, украшенные лепниной или лаконичные греческие виллы, окружённые цветущими садами. К тому моменту, как солнце почти скрылось за горизонтом, девушка любовалась старинной церквушкой, которая хорошо просматривалась даже с пляжа. Но она оказалась заперта, и небо медленно темнело – пора было возвращаться в отель.

      На обратном пути, когда покров ночи препятствовал внимательному рассматриванию окрестностей, превращая занимательные объекты в крошечные светящиеся огоньки, Амалия вспоминала о том, как, путешествуя обычно с молодой женой, отец всё же пару раз брал за границу и дочь. Тогда ей было всего тринадцать лет, и они отдыхали два лета подряд на самом шумном и тусовочном курорте Закинтоса. Отец был вечно занят встречами, вечеринками и другими мероприятиями, а девочка днём купалась с мачехой на пляже, а вечером должна была сидеть в номере тихо, как мышка. В Голубые пещеры и знаменитую бухту Навагио, как и в сторону других достопримечательностей острова, Амалию никто не возил. Пару раз над ней смилостивились и взяли с собой в ресторан, но громогласная группировка полупьяных лиц не принесла девочки ровным счётом никакого удовольствия, и с тех пор она оставалась на балконе номера, сочиняя новые истории при свете звёзд… Внезапно, у самого поворота с шоссе на грунтовку, в кустах, росших вдоль обочины дороги, раздался странный шорох. Через несколько секунд звук повторился. Замерев в ожидании, Амалия увидела отделившееся от зарослей пятнышко размером с кошку, в котором сквозь полудымку мрака смогла различить ёжика. Блеснув глазами-бусинками, он проворно пересёк проезжую часть и вновь скрылся среди деревьев. Улыбнувшись этому маленькому ночному чуду, девушка на мгновение остановилась на вершине горки, в которую час назад забиралась, чтобы окинуть взором преобразившуюся к вечеру местность. В воздухе, где не было слышно уже практически ничего, отчётливо проступали ароматы кипарисов и араукарий, а шелест листьев на ветру в темноте казался жутковатым, и напоминал какую-то погоню лесных духов из старинных сказок. На ровном, как натянутый холст, небе загорелись тысячи звёзд, складывающихся в гигантские полотна созвездий, и просветы между деревьями прорезали стремительные силуэты летучих мышей. Близкие и далёкие греческие деревушки тоже заиграли огнями фонарей, представляясь земными отражениями недостижимых звёзд. Среди хаотично расположенных светящихся точек были чётко различимы очертания уходящего в море мыса рядом с портом, и ритмично поблескивал зелёный глаз маяка, навевая воспоминания о фильме «Великий Гэтсби». Амалия уже подходила к гостеприимно распахнутым дверям отеля, когда мимо проехал очередной велосипедист,