Утром на поверке смена обалдела, два трупа. Причём, если то, что было Лесиком попадало под суицид, то труп наркоши явно ломал всю картину. Ну что, – сказал ДПНСИ, – идём к операм, там разговаривать будем.Тюрьма.
Выходим с Шахом, руки за спину, все, как обычно, ничего нового. Пару сотен метров и мы в знакомой козлодерке.
– Привет, повстанцы! – приветствует нас Нач опер. – Ну и на хуя огород городить с трупаками? Позвонить не судьба?
Мы молчим, хотя что говорить и так ясно все.
– Значит так, возможно, хозяин захочет вас увидеть. Он такой же, после Чечни ебанутый, так что живите. Не дай бог, слышите, не дай бог, хоть ещё один труп.
С этим напутствием мы и вернулись в камеру. Дед Щорник ждал нас уже с чифирбаком, на наших шконарях.
– Привет, что отпустили? – Усмехается Дед, – давай хапанем, да продолжим наш разговор.
Чифирили по традиции молча и лишь, когда закурили, Дед продолжил, – Знаете, молодежь, в чем ваша беда? В том, что вы нажраться не можете. Мало вам, мало, в три горла жрете и ждать не умеете. Вам прям щас вынь, да положи, как же, золотой пизды колпак, цари, мать вашу, а на выходе что? Да ни хуя, вот и режете друг другу глотки. Стадо пасти надо, чтобы жирок нагуливало, и тихонько доить, а вы сразу под нож, дебилы. Вон в хате барыг сколько, с умом бы и УДО было бы, и хаванина вольная, да много бы чего… Так нет, одному дозу надо, второй говнопитон из помойки вылез, и "Мальбору" ему подавай. Думайте хлопцы, думайте, а я спать. Понятия нынешние для идиотов, а вы вроде с мозгами, не расстраивайте старика…
После этих слов, Дед пошёл спать. Мы же подтянули Иваныча для предметной беседы.
В общем так, Иваныч, – начал я, – своим передай, напрягать вас не будут, но сами смотрите, хата на голяках сидеть не должна, мне лично от вас ничего вообще не стучало, лишь бы головняка не было, понятно? – Подвёл я итоги минутной конференции, – Вопросы есть?
– Есть, – вздыхает Иваныч, – вы уйдёте, дальше что?
– Иваныч, ты вроде не дурак, а как ребёнок, ей богу. Вставайте на ноги, прикупайте торпед или быков, хоть оперов, мать вашу. Блин, да кому я говорю это?! Ты же сам знаешь, – горячусь я, Иваныч кивает башкой и исчезает в проходнике.
– Сапер, ты уверен, что все правильно? По-моему, мы с ними наплачемся, – говорит Шах. В его словах есть доля истины, но тут история другая – зоны пустые, работы нет, на ширпотреб уповать смысла нет, промки стоят, поэтому барыги кормят зоны, а кто кормит, тот и имеет, перефразируя поговорку можно сказать. Вот это все я, в удобной форме, доношу до Валеры.
Открываются тормоза и… – Принимай подкрепление, повстанцы! – слышим голос коридоров. Батюшки святы, сначала огромные базарные сумки и потом нечто шкафоподобное.
– Здорово мужики! – миролюбиво произносит шкаф.
– И тебе не хворать, – отвечаю я ему, – чьих будешь?
– Славик. Я сразу говорю сто вторая, мент, омон, а в красную не пойду. На хую я там всех видел, – ощетинился мужик.
– Ну, мент, так мент. Сюда