– Всё, на вечер развлечение есть, – говорю я Славе, – а теперь, мы давай займемся делом. Достали чёрные пакеты по сто литров, в дачке, вместе с сахаром, зашли дрожжи, и понеслось: трубки замутили из бумаги, час работы и сумки с пакетами под нарами, ближе к батарее. В общем, ждём, слава богу время есть. Тем временем от мастера с соседней хаты пришла малява, в которой кратко сообщал новости. Гоша подвинул всю шерсть на централе, поэтому относительно спокойно. Шах сейчас на больнице и, как никак, греть его надо. Да и сама больничка на голяках, хотя можно подумать, что когда-то было по-другому…
Уже под утро, изрядно вымотанный пацаненок вылез с дальняка и завалился на матрац, рядом с ним валялись сигареты, чай и продукты, так сказать – плата за любовь. Омон озадачился насущным вопросом, как жить дальше и впал в депрессию, я не стал доставать его, само пройдёт, поэтому, дождавшись выдачи пайки хлеба и сахара, я подошёл к Деду Шорнику и, за партейкой в терца, задал ему сакраментальный вопрос, – Что дальше?
Дед не торопясь подсчитал очки, передвинул спички, для записи, и спокойно сказал, – Убивать вас будут и всего делов.
– Да ладно? – усомнился я.
– Прохладно, – подначивает Дед. Ты думаешь, если на рамсах тебя не укатали, все, бога за яйца взял, нет, милок, тебя по тихой грусти вальнут. Причём тут, прям в хате. Ты думаешь торпеды в хате нет? Есть ещё как есть…
– И кто? – спрашиваю я.
– А ты мозгой шевелить попробуй, кулаки – дело нужное, но иногда и думать надо. Кто заточен, вычислить не сложно, если с умом. Так что, думай, днем то тебя скорее всего не ебнут, а вот ночью, смотри и думай. Закончив партию, попивая чай на шконаре, я пытался собраться с мыслями. Я перебирал все и всех, я гнал от себя все навязчивые мысли… Но, по всему, выходило одно и это одно после не может быть, сформировалось в стойкую уверенность. Я подошёл к Деду, тот не спал, просто лениво посмотрел и продолжил, – Ну, что просчитал?
Я кивнул.
– Вот и ладно, теперь думай, как и почему. И крепко думай.
До утренней поверки время было, и так и так крутил в голове ситуацию, но, по всему, выходило, что живой я ещё только по воле или по стечению каких-то обстоятельств.
Уже после поверки я подошёл к полусонному Славику, – Давай ка, братка, покурим, – предложил я ему. И, когда закурили, я, глядя в глаза, спросил,
– Ну, и когда ты, Слава, завалить меня должен?..Тюрьма
– Как узнал или сказал кто? – не моргнув глазом, отвечает Славик.
– Да это просто, на самом деле, – говорю я ему, – все ж на виду. Да и ты больно рьяно в блудняки начал вписываться.
– Да, было дело тут, Сапер, на кону амнистия стоит, а ты сам знаешь, раз в жизни такой фарт.
Славик удивительно спокоен.
– Ты – дурак или как? – усмехаюсь я в ответ, – тебя же