В один из ней в нашем доме поселился новый жилец. Невысокого роста, неопределенного возраста, коротко стриженый, сухощавый, с подозрительным взглядом бегающих водянистых глазок, он имел привычку постоянно ходить по двору в майке, с каким-то особенно выпяченным бахвальством демонстрируя шрамы и татуировки. Ни в чью жизнь он не лез, стараясь держаться особняком, лишь когда напивался, садился на деревянное крыльцо и, уставившись злым взглядом куда-то, в конец двора, бормотал непонятное. А еще он невзлюбил Инжирку и при любой возможности старался наподдать ей ногой. Но добрая собака зла на него не держала, не озлобилась и не скалилась на него в желании досадить.
…Однажды он появился во дворе в неизменной майке, с топором в руке, а в другой держал за ноги полуживую тощую курицу. Прямо на крыльце, на глазах у нас, детей, он с придыхом размахнулся и ударил топором. Куриная голова отскочила в сторону, трепыхавшееся, истово бьющее крыльями тело мужик бросил на землю. Мы стояли и со страхом глядели, как из шеи птицы толчками выбрасывает струйки крови. Инжирка стояла среди нас, с укоризной смотрев на мужика.
– Чего уставились, шкеты?! – рявкнул вдруг сосед и неожиданно бросился на нас. Мы с криками разбежались кто куда, и только собака осталась стоять на месте, все также строго и осуждающе глядя на мужика.
– Фу, псина проклятая, а ты чего тут еще, пакость такая? А ну…
Мужик грязно выругался и взмахнул топором…
В моей мальчишеской памяти навсегда остался стекленеющий взгляд Инжирки, прощавшейся с нами, но не простившей убийцу. Мы ревели, метались по двору, звали родителей, но помочь нашей любимице не могли.
Столько лет прошло… Мы выросли, разъехались кто куда, каждый пошел своей жизненной дорогой, но в трудные моменты я всегда вспоминаю спокойный и вдумчивый взгляд дворняги, любившей всем сердцем людей, и мне становится стыдно за секунды слабости.
Того подонка крепко избили наши мужики, но не до логического окончания, конечно, кому же сидеть хочется из-за этого гада. Инжирку похоронили словно близкого человека, которого потеряли вдруг, неожиданно, не успев сказать последнее прощай. А этого нелюдя вскоре взяли за попытку грабежа, и он навсегда пропал из нашей жизни.
…Сегодня я его встретил. Жив он пока – такие твари долго живут. Мы на мгновение пересеклись в этом непредсказуемом мире и разошлись, каждый своим путем. Что ему теперь скажешь, дряхлому старику, и есть ли на свете справедливость? Не знаю…
ИСКРЫ КОСТРА
Костер