Токен находился в лесу в числе прочих и вернулся домой затемно. Афис не ложился спать, ожидая новостей и вопросительно взглянул на воспитанника. Токен отрицательно покачал головой и пошел на кухню, чтобы поискать что-нибудь съестное. Верховный жрец последовал за ним, размышляя, как более корректно начать разговор. Мальчик отрезал большой ломоть хлеба и налил в кружку молока из глиняной крынки.
– Ты бы руки сначала помыл, – улыбнулся Афис.
Токен отмахнулся и жадно принялся за еду. Афис сел за стол, подперев подбородок рукой.
– Токен, ты вправду больше ничего не видишь? Я, конечно, не имею в виду обычное зрение.
Токен перестал жевать и гневно уставился на Афиса.
– Ничего, – резко бросил он и яростно впился зубами в хлеб. – Сейчас это при чем?
– Вот именно при чем, – терпеливо сказал Афис. – Ты должен увидеть, что с Лиэ.
– Видения исчезли. И я никогда не получал их… по заказу.
– Но мог бы, – осторожно заметил Афис. – Это мое упущение. Я пожалел тебя и позволил оставить все как есть. Твой дар нужно развивать. К сожалению, я не знаю, каким образом. Но тебе могли бы помочь на родине наших отцов – первых жрецов. Да, пожалуй, я отправлю тебя в Эйсин.
– Почему ты сейчас завел этот разговор? И без того плохо.
– Именно поэтому. Тебе плохо. Но ты стоишь под крышей, ешь хлеб и пьешь молоко. А где сейчас Лиэ с Ариссой и есть ли у них еда – только Тхор ведомо.
– Так спроси у нее! – не выдержал Токен. – Кому как не тебе она ответит?
– Я могу только молиться, – грустно улыбнулся Афис. – Ты можешь больше. Нет. Ты должен сделать больше. Ты их найдешь.
Тон Афиса был мягким, но не терпящим возражений. Токен молчал.
– Если ты думаешь, что они просто где-то гуляют, – нет. Девочки попали в беду. Я не вижу больше причин двухдневного отсутствия. Лиэ, конечно, сорвиголова, но она не глупа и понимает, что о ней станут волноваться.
– Но я не…
– Что, не можешь? Ты не хочешь, – Афис стукнул кулаком по столу так, что Токен вздрогнул. – Ты сам сказал, что внутри тебя что-то закрылось. Так открой. Ты уже взрослый и должен понимать, как эгоистично поступаешь. Не спорю, твои способности причинили тебе боль, но они могут облегчить чужую. Ты не принадлежишь себе. Тем более если ты собираешься стать жрецом. Нужно помогать людям. Нужно помочь Лиэ.
Токен до боли прикусил нижнюю губу и стиснул край столешницы так, что побелели пальцы.
– Это всего лишь две восьмилетние девочки, – немилосердно продолжал Афис. – На улице темно. Они голодны и испуганы. Если, разумеется, еще живы.
Токен вскинул голову и воззрился на Афиса полными ужаса глазами. Почему-то прежде он не думал о вероятности такого исхода.
– Я попробую, – прошептал он.
– Завтра.