– Я не должен был так сбегать, я пожалел об этом почти сразу же, но было поздно, – горячо ответил Токен. – Корабль, в трюме которого я спрятался, уже отплыл, а потом меня нашли матросы и выбросили при первом же заходе в порт, несмотря на мои мольбы. Я думал, что могу быть им полезен, но какой толк на корабле от девятилетнего мальчишки?
Я оказался один в незнакомом городе. Кое-как добывал себе пропитание. То выпрашивал, то находил какую-то мелкую работу, даже красть с рыночных прилавков приходилось. Гордиться нечем. Я очень хотел вернуться назад в Тхорас, но на корабль меня не взяли бы без денег, а прятаться еще раз было страшно, если честно. Я почему-то тогда не знал, как люди жестоки. Но быстро научился тому, что за малейшую провинность могут побить или даже убить. Так и жил. Скитался из города в город, из селения в селение, пока не нашел работу подмастерья в плотницкой мастерской.
Я там целых два года прожил. Хозяин хорошо ко мне относился, даже иногда хвалил. Откровенно говоря, он был не такой уж умелый мастер. Многие вещи у меня выходили лучше, чем у него. И я нарочно работал чуть ли не вполсилы, чтобы не показывать своего превосходства. У меня в этом деле все же был лучший учитель из всех.
Сначала я думал, что удастся скопить денег, чтобы добраться до Тхораса, потом понял, что это будет трудно. Платили мне мало, ведь я и так жил у них и ел с ними за одним столом. А потом стали приходить мысли, что в Тхорасе меня больше никто не ждет. Знаешь, что последнее я помнил об этом городе? Когда я бежал к пристани, какой-то мальчишка закричал: «Да это же сын предателя и преступника!» и кинул в меня комком грязи. Наверняка, не он один так считал. Может быть, они уже забыли о той истории?
– Они помнят, Токен, – отрицательно покачал головой Афис. – Тебе придется научиться жить с этим. Вина родителей не падает на детей, но разве людям объяснишь? Если хочешь знать, я по-прежнему хорошо отношусь к твоему отцу и уважаю его память. Но как же тебе удалось вернуться?
– Мне было одиноко и неуютно, все вокруг – чужое для меня, а в душе так пусто. Но я не собирался ничего менять, твердо решив привыкать к новой жизни. Однажды хозяин послал меня забрать плату за заказ у одного фермера, который жил далеко за городом. День стоял хороший, не знойный, хотя давно не шел дождь, и дорога была ужасно пыльной. Я мысленно попросил Тхор о дожде. Ну что ты улыбаешься, дядя? Неужели ты думаешь, я в чужих краях забыл свою веру? Мне приходилось скрывать ее, но я все так же предан Культу. Кстати, в других городах я видел храмы – такие здания, куда приходят молиться богу. Почему у Тхор нет храма?
– Попробуй, запри море в четырех стенах, – улыбнулся Афис. – Тхор есть стихия, она везде и всюду, в тебе и вокруг тебя. Она в капле росы и в улыбке ребенка. Как можно ограничить нечто столь прекрасное каменными глыбами? Хотя у нас тоже есть особенные места: берег озера и поляна, где стоит идол. Но Тхор слышит нас не только там, верно? Храмы нужны людям – не богам. Если они верят, что там их мольбы возносятся выше, чем в других местах, – в том нет ничего предосудительного.