Мое появление вызвало некое возбуждение сопредельной стороны. Отряд местных аборигенов в основном состоял из волшебников и шарлатанов слоя пребывания. Лишь изредка просматривались обыкновенные люди, но они тоже вели себя так, как будто четко видят, с кем имеют дело.
Создавалось впечатление, что Николаевич был озадачен вопросами своего собеседника, вызванными моим появлением. Они попеременно махали в мою сторону, и с каждой минутой их разговор становился все эмоциональней. Странно, что хоть мы и находились в десятке метров от переговорщиков, но не могли разобрать ни слова из их диалога.
Наконец, спустя пятнадцать минут обоюдных пререканий, они достигли согласия и, судя по виду нашего представителя, он не сильно был рад принятому решению, но был вынужден признать аргументы оппонента. После чего тот указал ему направление и громко распорядился выдать нам пару фляг воды.
На мое удивление фляги были пластиковые, литра по три или четыре. Одну мы осушили сразу и вернули тару, вторую взяли с собой и выдвинулись вслед за Львом Николаевичем.
– Кто это были? – спросил я.
– Потом, – шикнул наш предводитель и ускорил шаг.
На мой вопросительный взгляд Надя недоумевающе пожала плечами. Судя по виду Бориса, он тоже был обескуражен стремительностью развития событий и после увиденной гидры не расположен был к расспросам, а просто выполнял команды того, кто хоть что-то понимает.
Один Вэко излучал восторг и неподдельную радость туриста, заставшего за охотой крокодила, в период миграции антилоп Гну. При этом, как и все Американские туристы, он беззаветно верил, что подданного великой страны, стоящего по колена в воде злополучной реки, не посмеет тронуть ни один крокодил. Впрочем, его наивность и уверенность придавала сил остальным участникам экспедиции, не позволяя впасть в бессмысленную панику.
Воодушевленный этим наблюдением я смело нажал на стельки в своих башмаках. Взлет был стремителен и прямолинеен. Несколько веток больно хлестнули по голове, но не поменяли мою траекторию и не выбели меня из седла. Мгновение и я взмыл над редеющим лесом.
Застыв над вершинами деревьев, я огляделся. До опушки леса оставалось меньше километра, дальше поле, явно засеянное злаками и пересеченное дорогой, уходящей за холм. Было совершенно понятно, что до наступления темноты мы вряд ли достигнем вершины этого холма.
Справа, километрах в двух, виднелась река. Я был уверен именно та, которую я видел. Быть может это очередной слизняк, но проверять у меня не было никакого желания. Я подлетел к опушке леса, туда где начиналась дорога, уходящая в поле, и плавно опустился на траву.
Огляделся по сторонам, выискивая наилучшее место для предстоящего ночлега. Немного в стороне нашлась великолепная полянка с поваленным, сухим деревом, которое можно было использовать для костра, и вполне было пригодно