Роман Игоревич был человеком жеста, яркой, незаурядной, харизматичной личностью. Он умел делать людей счастливыми только одним движением глаз и движением этих же глаз умел в человеке уничтожить всякую надежду. Романа Игоревича мало кто любил, все обожали, и никто не осмеливался ненавидеть. У Романа Игоревича не было друзей, потому что не было достойных, но и не было врагов по той же самой причине.
И только три женщины, состоящие в совете директоров компании, могли любить его, и каждая считать себя его близким и доверенным лицом. И только этим женщинам Роман Игоревич позволял заблуждаться на сей счет. Считалось, что раннее вдовство и в скором времени утрата молодой дочери нанесли сердцу президента неизлечимую рану, которая нуждалась в постоянном нежном участии и трепетной женской дружбе.
Подозрения относительно возможных интимных связей между Степырёвым и его женской тройкой не имели под собой никаких оснований, поскольку вдовец хранил верность своей скоропостижно скончавшейся супруге. Да и по основной версии причиной ранней смерти его дочери были отношения с новой женщиной, которая тиранила в тайне от отца дочь и довела ее нестабильную девичью психику до безрассудного поступка. Поэтому одиночество Романа Игоревича было своего рода самонаказанием за свои неосторожные действия в прошлом, приведшие к семейной трагедии.
Все это Кай узнал только после его повышения в должности и вхождение в совет директоров. Информация любого характера распространялась в компании строго дозировано и абсолютно иерархично. Система сбора, передачи и хранения всей информации в фирме была жестко регламентирована и находилась на прямом контроле у Шефа. Благодаря тотальному контролю фирма был полностью закрыта для внешнего наблюдателя, и за период ее управления Степырёвым, а это был период длинной в три жизни подобных компаний в условиях российской действительности, не было зафиксировано ни одного случая халатной потери или спланированной утечки ни только коммерческой тайны, но даже обычной сплетни из жизни самого заурядного курьера.
Кай это понимал, ибо сам начинал работать с самых низов. За восемь лет он поднялся до члена совета директоров, поэтому он доподлинно знал, как: по какой схеме и с какими ресурсами работает департамент безопасности фирмы. Вследствие чего для него было крайне удивительно столкнуться с элементарным подлогом в финансовых документах его отдела и, следовало предполагать, не только его.
Финансы в компании полностью были подотчетны вице-президенту Анатолию Станиславовичу Вертелову.