В стену застучали. Стук был ритмичным и каким-то неживым. Стучала, наверное, кровать, спинка кровати, на которой… Что там происходит? Подтверждая Ленины подозрения, чуть погодя, за стеной начала громко стонать какая-то баба. Стоны тоже были ритмичными, и Олег хмыкнул, глядя на Лену:
– Ну у тебя и лицо. Ерунда же.
Лена растерянно ему улыбнулась и вновь таращилась на невидимый источник звука. Олег с тихим смехом прижал ее к себе, подмял под себя, жадно поцеловал в губы, тугими бедрами пошире растолкал-раздвинул ей ноги, зашептал в ухо нежно – «девочка, маленькая», – и через минуту она перестала различать любые звуки, кроме его и своего дыхания… да и те смутно.
Тем более что и стонать и стучать за стеной перестали очень быстро.
И молчать вдвоем с Олегом тоже, как выяснилось вскоре, очень хорошо.
…Однако, однажды вечером, когда она работает в оранжерее, то и дело впадая в ступор от сладких воспоминаний и роняя садовый инструмент, очередной «мерседес» привозит Олега и опять двух каких-то девок, – высоченных, разряженных, и, что самое обидное для Лены – красивых. Он быстро уводит их куда-то вглубь дома-дворца.
Лена чувствует, как будто ей, со всей дури, заехали молотком по лбу. Оглушенная, она не сразу приходит в себя, а когда приходит, то разъяряется до красных пятен в глазах. Ее, вскипевшую, не успокаивает ни то, что на этот раз все были вроде трезвы, ни то, что Олег девок в этот раз не лапал.
«Опять со шлюхами! Да што ж это за человек такой! Ведь мы оба, оба же… в глаза мне смотрел, глаза как у оленя совершенно, задыхался, я же видела, видела! Кобелиные зенки его огромные! „Девочка моя“! „Автосервис“ у него, твою мать! Целых две штуки! Две „автомойки“, обе на каблуках… Нет, это невозможно! Я не могу так!..»
Все эти приставания ресторанных дам и девиц к Олегу, все их косые взгляды на Лену и матерное шипение за ее спиной возле зеркал туалетных комнат из уст посетительниц этих злачных мест; вся эта бешеная бабья конкуренция за очень видного собой (и явно платежеспособного) самца, вдруг всплывают в ее памяти и встают, как забор, между ней и Олегом…
Дрожа от бешенства, с трудом доработав положенное время, Лена несется по дороге от дома-дворца по направлению к шоссе, (наплевать-то, что до него – полчаса, как минимум, пешим ходом),