Утром Джина вошла в спальню племянницы. Почтенная леди спала неспокойно – долго молилась о здоровье Мелинды, не могла заснуть, ей чудились шаги и стуки в спальне больной. Не в силах лежать в постели, Джина встала, оделась, приготовила завтрак. Тед не выходил из спальни жены, и почтенная леди, беспокоясь за них, пошла проведать супругов. На цыпочках Джина подошла к кровати Мелинды. Она лежала в объятиях мужа, оба спокойно спали. Покачивая головой, Джина подобрала с ковра перед кроватью серебряное распятие и положила его на туалетный столик. Она не могла оставить серебряный крест на ковре среди бутылок с остывшей водой, рядом с почти разорванной рубашкой Теда.
Тихо ступая, почтенная леди вышла из спальни, а через час ее позвал Марш. Он сменил рубашку. Мелинда сидела в постели в чистой рубашке, обложенная подушками. Распятие висело на своем обычном месте. Молодая женщина была бледна, но выглядела здоровой.
– Сегодня день благодарения. Давайте праздновать! – весело сказала она.
И они отпраздновали ее выздоровление. Прошло десять дней и ночей. Тед чувствовал себя еще хуже, чем во время болезни жены. Желание снова проснулось в нем, сильное и мучительное. Сейчас он желал ее неутомимо и неистово. Его нетерпение и жажда ее тела после свадьбы были несравнимы с сегодняшней тягой к ней. Но он знал, что сейчас не может быть со своей женой и не смел коснуться ее, потому что его прикосновение убьет ее. Так сказал ему доктор Хадсон после осмотра Мелинды, когда Тед освободил ее, перебив банду Квиллера, и привез ее, истекающую кровью, в Пуэбло. В первые, ужасные дни болезни он и подумать не мог о любви с женой. Ее бледное лицо и посиневшие губы вызывали в нем только жалость. Но время лечит, и поправлявшаяся Мелинда пробудила желание в своем муже, причем такой силы, что он был поражен. Никогда он так не хотел ее, даже когда она была здорова. Сейчас каждая улыбка ее порозовевших губ, ее чистое бледное лицо вызывали в нем яростное желание. И сегодня, в шесть часов утра, он понял, что пропал. Она спокойно спала, а он сидел в кресле у ее изголовья, и ему было не до сна. Ее теплое дыхание и мерно вздымавшаяся грудь были для него сладостным искушением. Он удержал свои руки, готовые обвиться вокруг ее тела, и выбежал из ее спальни.
Ему оставался единственный выход – бежать, бежать немедленно от соблазна слиться воедино со своей женой в порыве страсти. Нельзя…
Это убьет его любимую. Как он сможет жить, если она умрет на его руках? И опять кошмар, мучавший его весь последний месяц, завладел его сознанием – он отчетливо представил себе кладбище в Пуэбло, серый безрадостный день, метет поземка, и он, Тед, медленно – земля мерзлая – копает могилу своей жене, исполняет последний супружеский долг. Как бы он хотел взять назад свои слова: «Я тебя переживу… Не хочу копать тебе раннюю могилу…»
Он спас Мелинду, вырвал ее из власти садиста Квиллера, но будущего у них не было.