Замечаешь сидящих за соседним столиком: он – вялый, она – задумчивая, болтают с точно такой же парой.
Вернее, говорят только мужчины, а женщины рассматривают свои ногти и вертят кольца на руках.
Вокруг немало молодых итальянцев, похожих на беженцев, и несколько настоящих беженцев, похожих на итальянских пижонов.
Справа от тебя сейчас, наверное, появится Анджолетто и скажет примерно следующее: «Опять прохлаждаешься, ну-ка шевелись, вали домой, да побыстрее, завтра утром разбужу чуть свет и отправляйся искать себе приличную работу», но ощущаешь только присутствие трех своих волшебно-одухотворенных сущностей, как всегда, немногословных и чрезвычайно убедительных: оставайся там, где ты есть, потому что жизнь – вот она тут.
Какой-то парень, видимо, чем-то весьма озабоченный, подходит к гадалкам, и те бросают ему:
– Привет, Доставало!
Улыбаешься, услышав такое прозвище, и с любопытством разглядываешь парня, однако он отвечает таким взглядом, что тотчас поворачиваешься к барменше и заказываешь еще пива.
Мило возвращается на свое место рядом с тобой и сразу же продолжает:
– Вот что я никак не возьму в толк: как же все-таки получилось, что к двадцати семи годам я ничего не сумел добиться? Ни постоянной работы не имею, ни карьеры не сделал, ни ежемесячной зарплаты не получаю… Ничего… Я просто-напросто неудачник, промышляющий разными махинациями…
Это уж слишком.
Немедленно тычешь в него указательным пальцем и с театральным пафосом произносишь:
– «Просто неудачник, промышляющий разными махинациями!» Шекспир, «Король Лир», действие четвертое, сцена первая. – И хохочешь.
Это ваша давняя любимая шутка – когда надо подчеркнуть, что та или иная фраза слишком банальна либо чересчур сильна, вы тут же, нередко в один голос, повторяете ее именно так – словно цитату из «Короля Лира».
Однако на этот раз не вышло.
Мило тоскливо смотрит на тебя и продолжает:
– А виной всему, Витторио, знаешь, что…
Но тут какой-то парень прерывает его, кладя руку на плечо.
Вы оборачиваетесь.
Парнишке лет шестнадцать, не больше.
– Мне сказали, вы сможете помочь, – негромко говорит он.
Мило внимательно оглядывает его, быстро обшаривает взглядом бар и шепчет:
– Что надо, приятель?
Тот медлит, с недоверием глядя на нас, и произносит:
– «Звездная пыль»[3].
Мило берет бокал и пьет нарочито медленно.
Парень начинает нервно потирать себе шею.
– Нет. Мне жаль, приятель, – «звездной пыли» нет, – говорит Мило, ставя наконец бокал.
– Однако сегодня вечером тебе повезло, – тут же добавляешь ты, – у нас есть «лимб коблаца».
Похоже, это не произвело на него особого