изложенные ниже реальные события сравнительно недавнего времени позволяют предположить, что прототипом главного героя этого романа – Франко Грассо – послужил крупнейший представитель американского финансового мира Ричард Грассо
В сентябре 2003 года на Нью-Йоркской фондовой бирже (NYSE) разразился скандал, связанный с ее председателем Ричардом Грассо. Целесообразность дальнейшего пребывания 57-летнего Грассо во главе ведущей мировой торговой площадки обсуждалась уже давно.
Многих представителей биржи и Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC) возмутил размер премии, которую комитет по вознаграждениям назначил Грассо в конце августа. Она составила 139,5 миллиона долларов – сумма весьма солидная даже для руководителей крупнейших американских корпораций, а если учесть должность Грассо и специфику организации в целом, то вообще запредельная.
Возмущение общественности довольно быстро достигло своей цели. Главе Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC), прежнему руководителю Нью-Йоркской биржи Уильяму Доналдсону, пришлось принять соответствующие меры.
Ранее он неоднократно публично отмечал заслуги Грассо, в частности, называл его «выдающимся менеджером», но теперь был вынужден потребовать подробный отчет о механизме принятия решения о выплате бонусов.
Не менее жестким оказалось совместное послание на имя г-на Грассо основного контролера пенсионного фонда штата Нью-Йорк Алана Хэвиси, главного калифорнийского казначея Фила Анджелидеса и двух крупных пенсионных фондов Калифорнии. От руководителя биржи потребовали немедленной отставки.
– В эпоху корпоративных скандалов мы не вправе мириться с тем, что человек, контролирующий крупнейшую в мире фондовую биржу, получает десятки миллионов долларов в виде вознаграждений от людей, чью деятельность он контролирует. Это конфликт интересов, – заявил г-н Хэвиси.
Совет директоров биржи принял решение «отпустить» Грассо. Сторонников отставки председателя оказалось почти вдвое больше, чем противников: тринадцать против семи.
После чрезвычайного заседания совета директоров биржи Ричард Грассо заявил о намерении подать в отставку, хотя его контракт истекал лишь в 2007 году. Он заявил, что оставляет свой пост «с чувством глубочайшего сожаления». Учитывая стаж его работы, эти слова легко понять. Свою карьеру он начал в 21 год, и для человека, не окончившего даже колледжа, добился немыслимых результатов.
Г-на Грассо часто критиковали за то, что он окружал себя людьми, готовыми подчиняться, и назначал на ведущие должности своих друзей. Однако его вклад в развитие американского бизнеса нельзя недооценивать. Ведь именно под руководством г-на Грассо Нью-Йоркской фондовой бирже удалось быстро возобновить торги после трагических событий 11 сентября 2000 года. За время его правления в листинг биржи были включены 1576 новых компаний, 569 из них перешли от NASDAQ Stock Market или American Stock Exchange, и в настоящее время на ней котируются бумаги почти трех тысяч компаний.
Все описанное здесь – чистая фантазия. Все персонажи, эпизоды и диалоги вымышлены.
Любое сходство с реальными событиями или людьми совершенно случайно.
Исключение составляют
Джеймс Эддисон Ривис – все, что связано с ним, – часть истории Соединенных Штатов Америки – и Мартин Френкель – все рассказанное о нем происходило в Америке в 1990-е годы.
Начало
Жаркий воскресный день в начале лета, когда еще нет мух.
Неподвижно стоишь в центре огромного развороченного пустыря между заброшенными промышленными строениями и обветшавшими фабричными зданиями.
Кругом пусто, ни души: насколько хватает глаз, видны лишь стены и цемент, горы строительного мусора, ржавые баки, мятые жестяные банки, сорняки, пластиковые мешки и два автомобильных остова, брошенные в чахлом кустарнике.
Твой взгляд прикован к разбитому ветровому стеклу, отражающему солнце, словно лужа, и вспыхивающему золотом.
Вдруг Мило выглядывает из кабины своего старого синего фургона и нарушает тишину.
– Ну как, идет? – кричит он.
В который уже раз оглядываешь все вокруг, снова желая убедиться, что в радиусе нескольких километров вы с ним единственные живые существа, потом смотришь на белый «пунто»[1] метрах в сорока за фургоном.
– Сейчас, погоди! – орешь в ответ.
Подходишь к машине, приседаешь вровень с бампером и начинаешь отмерять на глаз расстояние до фургона.
– Порядок! – опять вопишь. – Давай!
Некоторое время чихает стартер, потом с ревом заводится мотор.
И Мило тотчас включает задний ход: фургон вздрагивает, скрежещет и трогается с места.
– Так держи! – кричишь ему, отходя в сторону. – Так!
Мило смотрит в зеркало заднего вида и до упора вжимает педаль газа, мотор рычит, камешки брызжут о днище машины, фургон набирает скорость, качаясь на неровной земле и поднимая тучу пыли, но движется