Из-за этого от него ушла жена, потому, что его практически никогда не было дома, а когда был, то большую часть времени спал или бездумно смотрел телевизор. Жена тянула его то в гости, то в кино или в театр, или просто пойти погулять в парке. Рябинин ничего этого не хотел. Театра, кино и прогулок ему хватало на работе. Единственное, о чем он мечтал придя домой, это вкусно поесть, полежать на диване ни о чем не думая уткнувшись в телевизор и уснуть под его бормотание. Вся эта романтика с кино, цветами, свечами вызывала в нем лишь раздражение.
Конечно по началу, когда он только познакомился со своей будущей женой, все это было, но тогда, в прошлой жизни он был студентом юридического факультета. Он не был так занят, да и она была другой, менее требовательной, может быть, поэтому он и женился на ней. А теперь прожив с ней пять лет, он узнал ее лучше, особенно после рождения дочки, она почему-то стала менее внимательной и заботливой, умом он конечно понимал, что ребенок отнимает много сил и времени, но приходя с работы срывался по поводу того, что она вовремя не приготовила ужин, не купила хлеба, не повесила на место полотенце, хотя ему не составляло труда взять его из шкафа самому. Его раздражали порванные карманы куртки, в которых мелочь и ключи рассыпались по всей подкладке, и их нужно было оттуда выуживать. Но с другой стороны она по его карманам не лазила, и о этих дырах не знала, он конечно мог спокойно попросить ее зашить их, и она бы это сделала, но Рябинина словно подмывало накричать, обвинить ее в том, что она плохая хозяйка, и совсем не следит за своим мужем. Который ходит в порванных носках, и в куртке с дырявыми карманами. А потом с невозмутимым видом улечься на диван и не обращать внимание на то, что жена, скорее всего, пойдет в другую комнату плакать и зашивать карманы. Зато не будет приставать к нему, чтобы сходить в кино или съездить к родителям на дачу.
Жена Рябинина очень редко плакала в его присутствии, только когда уж совсем не могла справиться со своими эмоциями. Большую часть его нападок она выслушивала молча, потом уходила на кухню или в другую комнату и там давала волю скупым слезам, при этом старалась не подать виду, что ее это сильно обидело или задело. Через время она выходила из своего укрытия, приносила куртку с уже зашитыми карманами, или звала его к столу на любимые «драники» со сметаной и кофе.
Постепенно, он даже не заметил, когда она стала отдаляться от него. Уже никуда не звала, старалась к его приходу