От мудреца до невежды. Вова Лев

но они не знали, что я уже вычеркнул их из своей жизни, и эти попытки никогда не увенчаются успехом. Даже если бы они выследили меня и я оказался в безвыходной ситуации и все же встретился с ними, эта встреча была бы уже точно последней. Да, я бы улыбался и говорил бы, как много всего навалилось в последнее время, и надо в следующий раз увидеться и провести побольше времени, но другого раза все равно бы никогда не наступило. Люди этого не понимали. Это все из-за моей учтивости, я не мог никому сказать прямо о том, что он больше мне не нужен, что теперь я какой-то другой и так далее. Обычных людей это бы насторожило или испугало, поэтому я старался говорить с людьми на их языке. Я подбирал для каждого приемлемое, как мне казалось, оправдание, потому как люди устроены так – каждому надо подбирать объяснение, которое именно для него будет приемлемым, и тогда мой уход оставил бы его довольным или хотя бы не слишком расстроенным.

      Таким образом, я распрощался со многими людьми – и хорошими, и плохими. Со всеми. И нет, я не жалею. Тогда я думал, что так и надо. Я избавлялся от всего того, что было чужеродно мне. Далее, когда уже почти никого не осталось, я переключился на близких, потому что они теперь тоже не отвечали моим новым требованиям к людям. На тот момент я был женат, и моя жена так же, как и все, казалась мне какой-то чужой. Когда она спала, она была прекрасна. И только это и останавливало меня в первое время. Я думал: о чем я думаю, вот она, я выбрал ее, а она меня. Мы уже давно вместе, все идет своим чередом. Не без проблем, как и у всех, но теперь меня как-то все начало бесить. Все, что она говорила и делала, было не так, все было не то. Мне казалось теперь, что подменили ее. В какую-то ночь, когда меня не было дома, ее украли, а мне подсунули эту подделку в ее теле, которая совсем не была похожа на ту, которую я тогда выбрал. Она была порой даже противна мне. И наступило время, когда я мог только мечтать о покое, потому как домой я совсем не хотел приходить, ведь там сидела чья-то жена, совсем чужая, не моя. Заберите ее, верните мою.

      Это травило меня тогда очень сильно. Ведь я думал, что после того, как избавлюсь от всех ненужных мне людей, мы останемся вдвоем с ней и пойдем в новый мир. Но, по-видимому, этому не суждено было сбыться. Летело время, и я все больше и больше отдалялся от нее, а она от меня. И я ничего не мог с этим поделать, да и не особо, видимо, хотел. Зачем мне налаживать отношения с человеком, который за столь недолгое время стал таким чужим? И вот я уже начал подумывать, что, видимо, ее ждет та же участь, что и моих бывших друзей. Поначалу я еще старался отгонять эти мысли от себя, но вскоре я больше ни о чем не мог думать, кроме как о том, как бы более или менее безболезненно это все провернуть, чтобы ни мне, ни ей не было обидно и больно. Ведь задача предстояла не из легких – разрушение семьи, какой она бы ни была, это всегда очень тяжелый шаг, я бы даже сказал, что это неподъемная ноша. И как это все устроить, было мне не совсем понятно. И мне стало настолько страшно,