Но обычно надолго меня не хватало. И, когда я был снова сыт и комната была уплачена на месяц вперед, я увольнялся и целыми днями сидел в библиотеке или спал, потому как все остальное меня мало волновало. И мир, о котором я читал, был настолько хорош, что я с трудом открывал глаза и возвращался в реальный, и, грустно вздыхая, я вспоминал, что вскоре вновь кончатся мои сбережения и снова придется отказаться от сна и заниматься этой ужасной деятельностью, которая унижала всякое достоинство человека. Но делать было нечего, и вот через несколько недель я снова был вынужден вставать ни свет не заря и отправляться продавать свое время и здоровье за гроши, чтобы смочь продлить свое жалкое существование еще ненадолго.
Сейчас я думаю об этом как об опыте, ведь благодаря этому жизненному этапу я смог получше понять, кто я и где мое место в этом мире и какие у меня возможности, а точнее, их отсутствие. Я понял, почему такие, как я, так ужасно выглядят, почему они не читают, чем они питаются и чем травят себя ежедневно. И если вы хоть раз падали от усталости, то вы меня поймете. Когда после целого рабочего дня ты приходишь домой без сил, ты не думаешь ни о чем, кроме как о том, чтобы поесть и лечь спать. А если это выходной, то вам нет никого дела ни до чего, ведь хочется спать беспробудным сном, а проснувшись, насладиться мыслью о свободе и проваляться в кровати целый день. Только под вечер, может быть, выбраться из дома, чтобы не посещали скверные мысли о том, что скоро тебе обратно идти на галеру и грести еще целую неделю, ведь вы человек не свободный. Хозяин отпустил вас ненадолго, чтобы вы попросту не сгинули и могли грести дальше еще много лет, пока силы вас не оставят или ваш сын не сменит вас. Ну а вас самих оставят умирать на берегу без воды и провизии. Но даже это ваше состояние будет вам в радость, ведь хоть вы скоро и умрете, но грести больше не надо будет никогда.
На тот момент я больше ни о чем думать и не мог. Я забыл все свои цели и мечты, я перестал ощущать себя каким-то другим человеком или отличным от остальных. От того, кого я стремительно покинул. И это заставило меня задуматься о том, что бежал я не от них, а от себя. Не они были плохие или чужие – все дело в том, что я не хотел себя больше ассоциировать с ними. Я хотел вырваться из пучины своего класса любыми способами, чего бы мне это ни стоило. Но у меня ничего не получилось, и я вернулся к тому, с чего все началось.
Я решил съездить в свой родной город и посмотреть на всех тех, кого я покинул.